Хроники Монстров - Олег Абрамов Страница 12

– Насчет третьего способа не вполне понятно.

– Все очень просто: я делаю своего репликанта – ничуть не отличимую от меня копию, которая, ввиду изначального отсутствия в ней жизни, является моим абсолютно достоверным трупом. Далее убываю в неизвестном направлении – доказывай потом кому хочешь, что кто-то от тебя сбежал, не успев соблазнить.

Она явно была обескуражена. Такого коварства она от меня не ожидала.

– А я этот липовый труп спрячу.

– На здоровье. А что это изменит? Тем более что мой труп опять найдется, да еще и со следами пыток и насильственной смерти. Предлагаю вернуться на первоначальные позиции. Ответь мне на один вопрос: ты хочешь моей смерти подлинной или мнимой? Ведь мнимая для тебя по последствиям будет тем же самым.

– Отвечу, Лон, но только после того, как ты ответишь на мой вопрос.

– Задавай, Атуан.

– Я тебе уже призналась, что девственница. Скажи мне, пожалуйста, может и ты девственник, и именно поэтому мы не можем договориться?

– Атуан, извини меня, конечно, но более дурацкого вопроса ты, наверное, придумать не могла. Но раз уж у нас пошел серьезный разговор, то постараюсь отвечать без насмешки. Во-первых, не девственник. Во-вторых, я любую законченную шлюху в физиологическом смысле за пару минут сделаю девственницей, врачи и маги не найдут никаких следов постороннего вмешательства. Я бы и свою мать, у которой пять детей, за пару минут сделал бы девственницей, если бы у нее такая блажь возникла. Осталось бы только после этого собрать независимый конгресс магов и врачей и объявить, что все ее пятеро детей, в том числе невинно убиенное дитя Алиса, появились в результате непорочного зачатия. Я ясно излагаю?

Принцессе явно стало слегка не по себе. Внезапно ее лицо прояснело, она нашла какую-то твердую почву под ногами.

– Лон, ты напугал меня не на шутку, пожалуйста, не шути так больше. Для прояснения этих вопросов, пусть и за очень большие деньги, можно обратиться к Богине. Никакой маг или миллион магов и врачей не запутает Богиню или Ленард, ее дочь.

– Атуан, не пойму что-то твоего испуга по этому поводу, точнее, наоборот, очень даже понимаю. Теперь отвечай ты, твоя очередь.

Опять недооценил эту девушку, ей всего-то секунды три понадобилось, чтобы привести чувства в порядок и вспомнить вопрос, ответ на который она должна дать. Она и выдала весьма проникновенным, душевным таким голосом:

– Лон, милый мой, твой вопрос тоже дурацкий. Разумеется, совершенно не хочу ни подлинной, ни мнимой твоей смерти, извини, что мой ответ, в отличие от твоего, столь короток.

– Атуан, мне очень жаль, но ты проиграла, я теперь знаю твою тайну, и ты меня теперь ничем не сможешь шантажировать. – Постарался говорить с ней помягче. – Извини, теперь тебе нечем удержать меня.

Про себя смеялся от души – такая ерунда даровала мне полную победу, что просто не верится. Она посмотрела на меня изумленно-испуганным взглядом. Все-таки она очень хороша. Все. Я свободен. Полная моя победа с подавляющим преимуществом. Повисшее молчание ничуть меня не тяготило.

Удар был нанесен в минуту моего торжества самым неожиданным образом.

– Девочка, отчего ты плачешь? – раздался вдруг женский голос, который мне был знаком.

Принцесса Атуан действительно плакала и из-за слез не могла видеть толком того, кто с ней говорил. Ленард возникла на кровати рядом с креслом, взяла Атуан за руки и начала гладить одной рукой ее сцепленные руки, а другой рукой по голове. Я уже все понял. Жизнь – качели: проигрыш, ничья, проигрыш, ничья, выигрыш и… проигрыш, теперь окончательный. Осталось только выторговать достойные условия капитуляции.

Присел на кровати, стыдливо закрыв бедра одеялом, одной рукой начал гладить руки Атуан, а другой гладить и пощипывать плечо Ленард, намекая ей, что ей лучше удалиться немедленно. Слезы вот-вот высохнут от утешающих слов, а тут как бы богиня-заступница имеет место быть. Положение – хуже не придумаешь.

– Атуан, я погорячился, я передумал, – начал свою оправдательную речь, одновременно попытался подлизаться к Ленард и поцеловал ее в щечку, по-братски так. Она мне почему-то показала кулак и растаяла. – Я на все почти готов, давай обговорим условия.

– Сейчас, подожди, пожалуйста, – она вытирала слезы, но задумчиво-сосредоточенное выражение ее лица мне почему-то не понравилось. – Я готова обсудить с тобой условия… твоей полной капитуляции.

Тут она улыбнулась, лицо ее было слегка распухшим, но все равно симпатичным. Я застыл, надо подождать, чтобы определиться, что она видела, а что нет.

– Что же ты замолчал, дорогой? Или ты не видел, что на моей стороне выступила Ленард? Мне теперь совершенно не страшны те гадости, которые ты про меня подумал и на которые намекал.

– Ты ее призвала, вот она и выступила. А какова степень ее объективности?

– Ты сомневаешься в степени ее объективности? – она посмотрела на меня оценивающе, наверное, подумала, что я издеваюсь. – Она абсолютна.

– А если я позову ее маму?

– Сиди и не отсвечивай. Если ты позовешь ее маму, то, скорее всего, ничего, кроме подзатыльника, не дождешься. Думаешь, я не догадалась ни о чем? С разрешения Богини и Ленард, моей заступницы, не буду о своих догадках говорить никому. Тебе также лучше ни о чем не говорить.

Делать нечего, придется капитулировать. Но последнее слово необходимо оставить за собой, иначе она всю жизнь мною помыкать будет.

– Атуан, слушай мои условия: даю месяц на утрясание личных и неличных дел, потом исчезаем на десять лет из этих мест, вообще из этого Рукава. Тебе будет полезно побыть некоторое время не принцессой, а «рядовой» аристократкой. У меня есть иные владения, не принадлежащие роду Версорио, там и поживем, попутешествуем по разным местам – скучно не будет.

– Владения, не принадлежащие роду Версорио? О чем ты? Как это возможно?

– Потом поймешь. Ну как?

– А что я отцу скажу и братьям? Да и вообще, ты, кажется, забыл, что это ты проигрался вдрызг? С какой стати ставишь условия, а не выслушиваешь мои?

– Отцу и братьям скажешь как есть. Они по империи пусть это объявят, как посчитают нужным. Насчет проигрыша ты сильно заблуждаешься, я твою Ленард немедленно призову к ответу – она смошенничала, гарантировав тебе защиту. С твоим дурацким маленьким секретом все ясно: ты нарушила свою девственность (не знаю чем, пальцем там или фаллоимитатором), а потом ты ее восстановила. Да это уже не имеет значения. Ты умненькая девочка, но поступаешь, как дурочка. Ты хочешь править империей, но оставила бы ты лучше это занятие своим детям. Если бы ты хорошенько подумала, то поняла, что тебе совершенно не нужно оправдываться, не следовало и мухлевать, и уж тем более не следовало свою заступницу делать соучастницей.

– А после истечения десятилетнего срока что будет?

– Там видно будет. Согласуем этот вопрос как-нибудь полюбовно, без игр дурацких, тем более что к тому моменту у нас будет пара-тройка детишек, и тебя, возможно, больше будут волновать их интересы, нежели собственные.