Долго и счастливо - Карина Пьянкова Страница 12

— Джули-сан, у нас весь день впереди! Пройдемся по магазинам! — радостно предложила девушка Кавамуры Шинджу, когда мы уселись в автомобиль. — А то приехала с одним чемоданом, как бедная родственница!

Я вздрогнула и обреченно уставилась на дизайнера, искренне надеясь, что она просто пошутила. Я хотела есть, спать и увидеть Ватанабэ. Больше ничего в ближайшие планы не входило. Совсем. Да и с шопингом у меня сложились не самые теплые отношения, которые не очень походили на великую страсть. Я очень долгое время была слишком занятой и слишком бедной, чтобы тратить свое время в бутиках. К тому же не составляло труда пополнять гардероб на работе. Рекламодатели часто предоставляли одежду для фотосессий без возврата, чем пользовались все без исключения сотрудницы «Фейри стайл», кроме разве что главного редактора. Да и то, может быть, миз Коллинз просто не признавалась в этом, чтобы не терять ореола недосягаемого божества…

К тому же я была не настолько состоятельна для посещения столичных бутиков. Цены здесь, насколько я знала, были такие, что оставалось только за голову хвататься. А ходить по магазинам, не имея возможности делать покупки, — это та еще пытка… Но не могла же я признаться новым знакомым в собственной финансовой несостоятельности? Или признаться? Тогда сразу отпадет множество вопросов… А с ними — и множество проблем.

В итоге, когда я тонко намекнула, что мне не по карману поход по местным торговым центрам, Кимура Мегуми с плутовской улыбкой продемонстрировала мне кредитку, на которой значилось имя Ватанабэ Такео.

— Так что в тратах ты свободна… Но я тебе карточку не отдам, — сообщила мне звезда сцены.

От последнего заявления я слегка опешила. И пыталась понять, в чем же заключается загвоздка.

— Почему?

— Такео-сама запретил строго-настрого, — рассмеялась Мегуми, демонстрируя идеально белые зубы. Прямо как в рекламе зубной пасты. — Сказал, тогда ты точно ничего не купишь, а он хочет, чтобы ты себе ни в чем не отказывала.

Ну, Такео…

Пожаловаться на самоуправство жениха я могла только Лиллен. Девушки друзей Ватанабэ меня бы точно не поняли, в их умах то, что Ватанабэ собирается оплатить мои предполагаемые огромные траты, казалось чем-то совершенно естественным. Они бы не поняли моих чувств.

Адамс тоже, впрочем, не поняла.

После моего панического сообщения: «Лил, я так не могу, он за меня уже платить начал!» — через пару минут пришел, как всегда, саркастичный ответ: «Это ничего, скоро он тебя еще и рожать заставит».

Если она надеялась этим меня ободрить, то совершенно зря. Паника только усилилась.

А если… и правда заставит? От мысли о детях вообще мелко трясти начало и все попытки завязать разговор я просто игнорировала, погрузившись в свои тяжкие думы о том, чем мне будет грозить семейная жизнь с Ватанабэ. Девочек мое затянувшееся молчание ни капли не смущало. Убедившись, что добровольно общаться я не собираюсь, они тактично перестали навязывать свое общество и только временами загоняли меня в примерочную очередного магазина, кормили и пытались не потерять по дороге.

К восьми вечера глаза совсем слипались, и к маме я хотела даже больше, чем к жениху. Но к тому времени наш женский отряд прибыл на место встречи, в один из клубов, и я практически упала в объятия Такео, подло намереваясь тут же и заснуть.

Ватанабэ чмокнул меня в нос, вручил здоровенную чашку заранее приготовленного кофе и попросил потерпеть еще полчасика. Я на автомате кивнула и положенные тридцать минут так и просидела, только вдыхая горьковатый приятный аромат напитка и практически не шевелясь. Парни что-то обсуждали, явно по работе, только из-за своей любимой музыки эти шесть великовозрастных мальчишек могли так яростно и непримиримо спорить, но понять толком суть проблемы не получалось. Не сразу сообразила — это потому, что говорят они на родном языке.

Девушки расположились поодаль, то ли не желая встревать в профессиональные разговоры, то ли опасаясь, что их погонят из исключительно мужской компании.