Вампир высшего класса - Юлия Набокова Страница 12

Фабиола все собиралась выпытать у француза, как ему это удалось, но не успела — пришло известие о гибели Жана, тот не поделил что-то с московскими Гончими. Убиваться Фабиола не стала, но вылакала бутылку крови, запечатанной сургучом, которую ей подарил Жан, когда они обменялись кровью. Памятный подарок обернулся сильным отравлением, а когда Фабиола пришла в себя в отдельной палате вампирской клиники, на столике у изголовья лежал конверт, отправленный на ее имя. Последний привет от Жана.

По плану Вацлава мы должны были перехватить Фабиолу, когда она будет возвращаться с украденными драгоценностями. Вацлав объяснил, что кража из музея — преступление и по человеческим и по вампирским законам. Угроза разоблачения и передачи Гончим развяжет воровке язык, и она расскажет нам все, что знает, в обмен на наше молчание.

— А потом ты отпустишь ее с украденным? — полюбопытствовала я.

Вацлав уклончиво пожал плечами:

— Посмотрим.

Интересно, что бы это значило? Он настолько честен, что выполнит условия договора, даже заключенного с воровкой? Или он неравнодушен к Фабиоле, поэтому готов пойти на уступки? Надеюсь, что не последнее.

Я не могла не восхищаться Фабиолой — внешне хрупкой и беззащитной, но при этом дерзкой и отважной авантюристкой. О таких, как она, снимают приключенческое кино с Пирсом Броснаном и Томом Крузом в роли мужчины-напарника. О таких, как я, снимают только комедии в духе «Шопоголика». Такие, как Фабиола, действуют. Такие, как я, плывут по течению и попадают во всякие неприятности. Надеюсь, поимка Фабиолы не станет очередной из этих неприятностей. И, что лукавить, если выбирать из нас двоих, на роль подружки Гончего лучше подходит она — рискованная, бесстрашная, смелая.

Час назад Фабиола оставила машину в квартале от музея и дальше двинулась пешком по извилистой улочке — гибкая, пластичная, изящная, как черная кошка. На удивление Вацлав не замедлил скорости и вскоре обогнал Фабиолу. Мы выехали на дорогу, ведущую к музею. Там он припарковался рядом с другими машинами, так чтобы нам был виден выход из переулка, а Фабиола не заметила нашу машину среди остальных. Вскоре показалась Фабиола. Она перешла дорогу к музею и свернула за угол, но Вацлава это не смутило.

— Подождем ее здесь. Мимо она все равно не проскочит. Будет возвращаться к своей машине этой же дорогой.

И вот теперь мы ждали, прислушиваясь к каждому шороху, провожая настороженным взглядом редкие машины и надеясь, что у Фабиолы все получится. Ведь она была нам нужна на свободе.

Проехавший мимо патруль осветил фарами припаркованные машины, и Вацлав наклонился ко мне, имитируя поцелуй и загораживая меня от полицейских. Я была бы не против, если бы он поцеловал меня по-настоящему, но его губы замерли в волнующей близости от моих. Так что я видела его потемневшие глаза и чувствовала его прерывистое дыхание. Его рука лежала на спинке моего сиденья, и со стороны, наверное, казалось, что он меня обнимает. Между нашими телами была только одежда и несколько сантиметров пространства. Мое сердце бешено заколотилось от этой внезапной близости, и перед глазами уже проносились картины поцелуев, которых я жаждала каждой клеточкой тела. Недавно виденный сон, казавшийся таким реальным, только подливал масла в огонь.

Патруль удалился, нам больше ни к чему было вводить в заблуждение пражских полисменов, однако Вацлав не торопился вернуться на место, и мне вдруг показалось, что он борется с желанием меня поцеловать. Но тут вдалеке за его спиной у ограды музея возникла черная фигурка.

— Фабиола, — выдохнула я, и Вацлав резко отстранился, откинувшись в водительском кресле.

Быстро осмотрев пустынные окрестности, он коротко скомандовал:

— Идем!

Гончий взялся за дверную ручку, и в этот момент тишину ночной Праги разорвал рев полицейских сирен, а темноту прорезали хаотичные лучи света.

Остолбенев, мы смотрели, как Фабиолу окружили десятки полицейских машин и лучи мощных прожекторов скрестились на ее фигурке, не давая возможности скрыться.

— Черт, — выругался Вацлав, — нас опередили.

— И что же теперь будет? — в замешательстве пробормотала я, глядя, как на Фабиолу надевают наручники и ведут к полицейской машине.

— Придется наведаться в местный Клуб. Хоть и очень не хочется. — Гончий досадливо поморщился.

— Они могут освободить Фабиолу?

— Они могут все, — отрешенно сказал Вацлав и приглушенно добавил: — Вопрос в том, станут ли.