Мытарь - Андрей Фролов Страница 12

Однако вид полностью экипированного джипа во дворе значительно поднял настроение. А стакан хорошего чая и ментоловая сигарета только закрепили его. И вот теперь они едут на север, стараясь выбраться из пульсирующих на проспекте пробок. Если бы не нужно было сегодня заезжать на работу для регистрации отбытия, они гораздо легче выбрались бы от андреевского дома, что на площади Калинина.

Теперь час по городу, часа четыре-пять, если считать состояние дорог, до Болотного, потом еще с часок на запад, и они вступят в личные, хоть и незаконные владения господина Воротова. Что делать дальше, Андрей еще не решил.

Нырнув направо, Андрей выехал на улицу Мичурина. Тут движение в основном было воздушное, так что он прибавил газу, с привычной опаской поглядывая на проносящиеся между высотными зданиями флаеры. В молчании (лишь радио, включенное Гонзо, тихонечко бормотало про очередной взрыв на заводе Химконцентратов) они доехали до улицы Писарева. Свернули направо и по ней добрались до отворота на Сухой Лог, к одному из крупнейших в городе торговых центров.

Гонзо, что странно, молчал, изредка с фырканьем почесываясь.

– Расскажи мне, что вчера накопал. – Андрей притормозил, пропуская длинный состав многоэтажного автобуса, и выключил радио. Гонзо заинтересованно обернулся и сел, пожевывая кончик хвоста.

– Так... ну, в целом ничего принципиально нового, чего бы не вошло на твой диск с заданием... – Он смешно повел носом, отчего усы растопырились в разные стороны. – Только вот, например, предположение. Два года назад, в пятидесятом, Воротов довольно плотно общался с неким господином Мамукашвили, гостем снежной Сибири из солнечной Грузии. Вообще делом этого джигита занималось ФСБ, а Воротову тогда удалось легко отъехать от заварухи и остаться в принципе чистым. Так вот, по непроверенным, но легко предполагаемым сведениям, Воротов «потерял» со складов «СибМета» для дорогого друга Мамукашвили пару-другую тонн... кажется, нихрома. Это при том, что, как известно каждому парню из ФСБ, в упомянутый период господин Мамукашвили плотно занимался оружием. И, что также можно предположить, со своей стороны потерял пару ящиков огнестрельного товара где-нибудь в районе дачи Воротова. – Гонзо выжидающе замолчал и, наклонив головенку набок, уставился на Андрея.

– Успокоил...

– Предупрежден – значит, спасен! – изрек зверь, звонко щелкнув хвостом по панели управления. – Но предупреждаю, информация непроверенная…

Впереди из серой пелены мелкого дождя выступили огни и заграждения аварийных служб. Установленные за ночь знаки указывали объезд, и Андрей свернул на Народную, присоединяясь к длинной металлической змее машин. Прохожие, прячась от мороси под зонтами и дождевыми плащами всевозможных расцветок, спешили по тротуарам, опасливо косясь в сторону завывающих за Сухим Логом сирен. Может, стоило взять флаер? Так они ведь горючку жрут, как не скажу кто... Еще не хватало грохнуться на пузо, скажем, на полпути до цели.

– Удалось построить еще какие-либо гипотезы? Может быть, Воротов торговал армейским ураном и меня ожидает бомба? – с легким оттенком насмешки поинтересовался Андрей. Гонзо выплюнул хвост. – Или ты нашел на него компромат?

– Ну, скажем так – в силу своих нечеловеческих способностей, пардон, если кого задело, я попытался составить психологический портрет этого человека. Воротов Илья Игнатьевич, замкнутый, не особенно склонный к общению человек – по старым психологическим шкалам, исчезнувшим с появлением нейропсихологии, это называлось «интроверт». Замкнут, угрюм, трудоголик, резко и напористо идет к реализации собственных планов. Изучение биографии объекта наталкивает меня на мысль, что тот скорее всего склонен к внезапным вспышкам гнева и, возможно, насилия. – Крыс встал на все четыре лапы и с видом Холмса принялся расхаживать по панели. – Скорее всего Илья Игнатьевич получил в детстве психологическую травму. Скорее всего это связано с матерью или с занятиями онанизмом, которые он начал довольно рано. Одно из немногих слабых мест в характере Воротова – его страсть к красивым девушкам. Ради них он готов на все. Сказать честно, они могли бы послать на это дело и представителя женского пола, глядишь, шансов было бы больше...

Андрей вцепился в руль, по пустому тротуару, нагло и мимо правил, обгоняя зазевавшуюся «тойоту».

– Вот это да! Вот это портрет! Дрочила, работяга и садист, питающий слабость к женщинам. Я могу поинтересоваться, откуда ты это все взял?! – Что-то в рассказе Гонзо неожиданно заставило Андрея разозлиться. Однако казалось, зверь не заметил изменения в тоне напарника. Или виду не подал.

– Видишь ли, – он вдруг замер и задумчиво посмотрел в окно, – моя склонность к синтезу подчас необъяснимых элементов мозаики вряд ли станет понятной при объяснении. Подчас разрозненные кусочки складываются в причудливые узоры, нужно лишь угадать как. Огромную роль также играют личный опыт и знания. Ну, может, насчет психотравмы я и загнул, но практика показывает, что они есть у каждого, называй – не ошибешься. И чаще всего именно связанные с матерью. А про девушек и страсть к работе, так это все из личного дела. Ведь не каждый готов в неполные двадцать лет заработать первый миллион только для того, чтобы жениться на фотомодели?

Андрей косо взглянул на безмятежного с виду Гонзо. Кажется, ясно... В очередной раз Костин неохотно признал, что дело в нем самом. Привык к общению с Кругловым, который, может, парень и неплохой, но, кроме пива и рыбалки, интересов не имеющий. А уж чтобы так заливать... А тут послали Бог с Назаровым крысу-самоучку. Всезнайка с чувством юмора. Да и сам молодец, мог бы досье внимательнее изучить, да не с похмелюги, а на ясную голову, старательно. Ну ладно, крыса, посмотрим еще, кто в доме хозяин... Стараясь говорить спокойнее, смотреть на дорогу и не выдать улыбку, он спросил:

– Слушай, а как ты отключаешься? – словно невзначай.

Гонзо стремительно развернулся и сел, вопросительно взглянув на напарника. Вся его поза говорила о крайней заинтересованности.

– Ты чего, разозлился? Я слышу раздражение в твоем голосе, – невинно поинтересовался он.

– И все-таки? – Машина свернула на Учительскую.

– Аналоговые организмы моего класса отключаются через сутки после сброса информации о гибели напарника в сеть полиции. Ты чего так взъелся? Завидуешь?

Андрей резко затормозил, выворачивая к обочине.

– Просто треплешься много. И сдается мне, все-таки не по делу. Несешь пургу про психотравмы. Неверю я тебе, Гонзо. Тебя вполне серьезно спросили, что ты нашел полезного, а ты тут мне...

– В наше время любая информация может стать оружием, пользоваться уметь нужно. И вообще, аналоговые организмы моего класса не врут напарникам, – отчеканил Гонзо. Однако в его голосе слышалась обида. Андрей несколько секунд смотрел на крысу, сейчас казавшуюся такой беззащитной, а затем открыл дверцу и выскользнул под дождь. – Вот увидишь его, сам проверишь, – бросил ему вслед напарник и, пока Андрей сзади громыхал жестянками, крепя канистру, сосредоточенно разглядывал свои когти.