Неподвластный богам - Брайан Толуэлл Страница 12

– Прости меня – я не пришел к тебе на помощь, Конан, – прожужжал Пелиас, когда ветер вынес их на поверхность. – У человека свои опасности, у мухи свои: я попал в паутину.

– Тезиас отлавливал своего учителя? – деловито осведомился Конан.

Муха густо покраснела, и варвар, не выдержав, расхохотался: он впервые видел, как краснеют мухи и как краснеет Пелиас.

– Паутина обыкновенная, – буркнуло волшебное насекомое. – Мне пришлось превратить паука в аппетитное дерьмо, и только после этого мне удалось порвать паутину. Когда я выбрался, ты уже отпустил Тезиаса. Позволь мне вернуть тебя в Гарантию – здесь мы уже ничего не сможем сделать!

– Нет, Пелиас, за мной кое-какой должок, и я не уйду, пока не возвращу его по адресу! – угрюмо произнес Конан и двинулся внутрь королевского дворца. Он хорошо знал, где находятся апартаменты Тараска.

С немедийским королем он столкнулся прямо в дверях опочивальни. Конан был по-прежнему безоружен, но не сомневался, что свернуть шею Тараску будет легче, чем задушить Тезиаса.

– Я принес тебе смерть, собака! – заревел Конан, готовясь прикончить Тараска голыми руками. Но тот почему-то не испугался. Отступив вглубь комнаты, Тараск спокойно молвил:

– Ты можешь убить меня. Жизнь, которую я принужден вести сейчас, не дорога мне. Но, думаю, теперь не это главное; убить меня ты сможешь всегда, а вот проклятый карлик с каждым часом становится все сильнее!

Удивленный такой речью, Конан спросил:

– Есть ли у тебя что-то, что дало бы тебе право жить?

– Да! – Тараск достал из тайника большую книгу в сверкающем голубом переплете. Книга казалась каменной, так срослись ее страницы с переплетом.

Черная муха, вертевшаяся вокруг головы киммерийца, увидев книгу, чуть не свалилась на пол.

– Клянусь Иштар, это же великая Книга Судеб! Да ради того, чтобы забрать ее у Тезиаса, я сохранил бы жизнь самому Сету! – вопил Пелиас.

– Какую игру ведешь ты, Тараск? – словно не слыша волшебника, спросил Конан.

– Уничтожь Тезиаса! – ответил король Немедии. – Не знаю, поможет ли тебе эта книга, но знай: карлик дрожит над нею. Думаю, она для него бесценна. Чудом я выкрал ее, пока он был занят схваткой с тобой…

Тараск еще что-то хотел сказать, но муха не выдержала: обратившись человеком, Пелиас вырвал Книгу Судеб из рук опешившего короля.

– Давай ее сюда, недоумок! Не твоим лапам пачкать бесценную книгу! Не был бы ты таким негодяем – не пришлось бы тебе сейчас просить своего злейшего врага избавить тебя от карлика! Зачем пригрел его? Что, отомстить захотелось? Вот ты и отомстил – самому себе за свою глупость! – приговаривал Пелиас, терзая пронзительным взглядом ничего не понимавшего Тараска.

Король Аквилонии с интересом взирал на забавную сцену. Наконец он счел нужным представить волшебника своему венценосному врагу:

– Это Пелиас, чародей из Ханарии, что в Хорайе. Книгу Судеб карлик украл именно у него.

Услышав сие известие, Тараск перешел в наступление. Осуждающе глядя на волшебника, он сурово произнес:

– Тебе ли, чернокнижнику, осуждать меня?! Сам хорош! Карлик не раз поминал тебя добрым словом! Воистину ты многому научил своего выкормыша! Не будь тебя и твоей науки, шакал давно бы гнил где-нибудь в нищете и безвестности! А книга – что книга? Прятать нужно лучше, если не хочешь быть обворованным!

Злобно глядя на немедийца, маг уже вытянул палец, чтобы стереть в порошок дерзкого негодяя. Крепкий пинок Конана заставил Пелиаса взять себя в руки.

– Довольно драться, петухи! Оба хороши! Ладно, Пелиас, можешь ли ты показать нам, что делает Тезиас?

Два короля и волшебник обратились к зеркалу Лазбекри.

…Карлик все еще лежал на холодном полу, с трудом | оправляясь от схватки с Конаном.

– О, да ты хорошо потрепал этого шакала, – злорадно произнес Тараск.

Конан не удостоил его ответом. Тезиас поднял голову. Застывшее людское море невидящими глазами смотрело на него.

– Ты, – Тезиас обратился к крепкому парню, в котором Конан узнал Алкемида, – отдай мне твою жизненную силу!

Алкемид вскрикнул; искрящееся облако отделилось от его тела и вошло в плоть Тезиаса. От того, кто был Алкемидом, осталась лишь густая лужица омерзительной жидкости цвета гнилых яблок.

– Протоплазма, – философски констатировал Пелиас.

– Проклятие! – вырвалось у Конана. Тараск молчал.

Тезиас уже стоял на ногах, полный жизненной силы. Энергетический вампир был бодр и готов продолжать прерванную Конаном церемонию.

По мановению руки карлика в чаше зажегся ослепительный голубой огонь. Повинуясь немому приказу Тезиаса, лишенные воли люди ступали на ведущий к чаше трап, ставший последней дорогой для их тел и душ. И вот первые жертвы бросились в голубое пламя. Тезиас весело засмеялся. Жизненная сила несчастных, поднимаясь, как пар, вверх, накапливалась в огромном стеклянном шаре, неподвижно висевшем над жертвенной чашей.

– Пелиас, ты можешь остановить это? – не выдержал Конан.

В ответ старый волшебник лишь отрешенно покачал головой. Тем временем все новые и новые жертвы исчезали в страшном неземном пламени. Искрящиеся облака жизненной силы поднимались внутрь шара, где они смешивались в клокочущую голубую массу. Как завороженные, взирали люди на ужасную картину, демонстрируемую им бесстрастным зеркалом Лазбекри.

Вскоре в адском пламени исчезла последняя жертва. От пяти тысяч человек осталась только их жизненная сила, которой отныне безраздельно владел Тезиас. Даже протоплазма – и та сгорела в голубом пламени, бушевавшем в жертвенной чаше.

Торжествующий Тезиас обошел чашу; Воздев глаза I вверх, он увидел холодное голубое солнце, горевшее в огромном шаре. То была его сила, его энергия, его будущая Абсолютная Власть…

Но и это был не конец. Изумленные люди у зеркала видели, как, повинуясь взмаху руки карлика, в стене зала открылась дверь и Тезиас вошел в маленькую комнатку. Единственной «мебелью» ее был прозрачный огромный кристалл, похожий на большую хрустальную раковину. Тезиас открыл верхнюю створку кристалла-раковины и улегся на невидимое ложе. Как только карлик закрыл глаза, верхняя створка раковины герметично затворилась за ним.

Не ведая, что это означает, короли и волшебник внимательно смотрели на раковину и покоящегося внутри нее маленького человечка. Но ничего не происходило – карлик если и не умер, то уж точно крепко спал в своем хрустальном гробу, отрешенный от остального мира.

– Попробую поразить его, – сказал Пелиас и произнес магическую формулу. Из его груди вырвался белый огонь. Казалось, огонь жил и обладал разумом.

– Убей его! – велел огню волшебник, указывая на изображение в зеркале.

И вот Полиасов огонь обрушился на раковину, где спрятался карлик. Но что это?! Огненный меч, ударив в кристалл, неожиданно был остановлен такой же прозрачной, как и сам кристалл, голубой стеной. Огонь Пелиаса охватил уже всю раковину, стремясь добраться до маленького тельца, но голубая аура надежно охраняла раковину со всех сторон. Спящий карлик даже не пошевелился.