Вернуться в осень - Павел Стретович Страница 12

Тронный зал встретил ярким светом всех зажженных канделябров на стенах и огромных хрустальных люстр, подчеркивающих высоту теряющегося наверху свода.

– Ее высочество Эния Ангурд, принцесса…

Король, не поворачиваясь, раздраженно махнул рукой – испуганный церемониймейстер мгновенно исчез за дверью.

Трое гостей стояли недалеко от тронного возвышения, молча, не перешептываясь – показывали уважение. Вряд ли они были испуганными. Король не предложил им сесть – он был недоволен и не считал нужным это скрывать. Сам он смотрел в раскрытое настежь окно, и от тяжелой мрачной спины веяло гнетущим в зале напряжением.

Жесткий непреклонный характер и твердое слово Ангурда были хорошо известны далеко за пределами Ассаны, и редко находились смельчаки, отважившиеся ему перечить.

Рядом с отцом стояла старшая дочь Илламия – ее воспаленные, красные глаза готовы были покрыть Энию целиком. Король обернулся:

– Эния…

Принцесса, казалось, бесконечно долго пересекала огромный зал, и пока она шла, трое прибывших не спускали с нее любопытно-изучающих глаз. Это было как отражение взгляда маркиза – сначала интерес, потом восхищение, в конце – самодовольство собственника. Эния почувствовала отвращение. Сердце тревожно билось, пульсирующей тоской отдавая в виски.

– Эния. – Взгляд короля смягчился. – Хочу представить тебе трех господ, личных представителей маркиза Ар-Роза Тариды. Господа, по-видимому, не совсем доверяют словам старого короля, – в его голосе появился металл, – и пожелали лично от тебя услышать подтверждение договора.

Сразу и в лоб. Без взаимных приветствий, без обмена любезностями, без предварительных пустых разговоров… Эния была благодарна отцу за это – у нее не было сил на соблюдение правил церемониала.

– Простите. – Стоявший в центре и, видимо, старший из приехавших протестующее поднял руку ладонью вперед. – Ваше величество нас не так поняли! У нас, как и у благородного маркиза, нет ни малейшего сомнения в ваших словах. Но мы, согласно его поручению, должны все согласовать, чтобы исключить любое недопонимание, возможное и с нашей стороны. Существует множество мелочей, каждая из которых…

– Хватит! – Ангурд дал волю своему мрачному настроению. – Эния, говори.

Илламия подошла и взяла ее под руку. Почувствовав опору, стало немного легче. Эния глубоко вздохнула и нашла силы прямо взглянуть на приехавших:

– Я буду в Шаридане в третью полную луну этого лета. Как и необходимо, ровно в полночь, у начала венчальных звезд. И я скажу «да». Как и договаривались. Но венчание – тихо и тайно. Без помпезности.

Она повернулась к отцу:

– Позвольте, ваше величество?

Король кивнул. Она повернулась и, поддерживаемая сестрой, направилась из зала. В голове и в груди разрасталась сухая пустота…

Эния устало опустилась в кресло. В камине весело потрескивали дрова, приготовленные предусмотрительной Рузой, приближенной и доверенной служанкой принцессы. Все заслонки были открыты и тепло уходило вверх, не наполняя комнату духотой, но создавая расслабляющую, снимающую стресс обстановку домашнего уюта.

Илламия положила кочергу и поднялась с корточек:

– Плюнь, Эни. Больше не осталось времени раздумывать. Я знаю хорошее место в Нагодаре – там тебя никто не найдет. И ты хорошо знаешь город – мы там учились. Все как-нибудь образуется. Вряд ли маркиз объявит военное положение. Мы выкарабкаемся, не волнуйся.

Эния нагнулась и протянула к огню почему-то зябнущие руки.

– Не выкарабкаемся. Ассана не потянет бойкот одиннадцати королевств. Лами, пожалуйста, закрой окна. Холодно…

Сестра обогнула спальную вокруг балдахина, закрывая окна и задергивая шторы.

– Еще неизвестно, как поведут себя остальные короли. Никто не любит маркиза…

– Маркиз не девица, чтобы его любить. Его боятся.

Илламия повернулась к сестре:

– Не все.

– Какая разница? – Эния горько усмехнулась. – Закон есть закон, ты сама знаешь. Только законом Шеол еще не поглощен Рохом.

– Ты преувеличиваешь. – Илламия остановилась возле кресла сестры и положила руку на спинку. – У страха глаза велики. Не все может быть так плохо. Бывает судьба. Нужно надеяться. А ты не оставляешь шанса судьбе.

Эния задумчиво смотрела в огонь.

– Конечно, судьба. Сначала маленькая Рада, потом Астор, теперь я… И как альтернатива – война, бойкот и опять кровь в Шеоле. Ты только представь – тысячи погибших, десятки тысяч оставшихся без крова… И все только из-за меня? Лами, прости меня. Пожалуйста, я хочу побыть одна.

Илламия вздохнула и, мягко пожав плечо сестры, пошла к выходу. У дверей остановилась, ее голос дрогнул:

– Ты всегда была очень ответственной…

И непонятно, чего было больше в ее голосе – грустной печали упрека или восхищения.

Язычки пламени облизывали, словно пробуя на вкус, новые поленья и потом, распробовав, начинали радостно плясать, бесконечной чередой подпрыгивая и исчезая вверху в безудержном огневом веселье.

Эния подержала у огня холодные руки. В закрытой комнате стало совсем тепло, но она никак не могла согреться. Может, заболела? Было бы кстати. Хотя какая разница…

Она была не из тех женщин, которые от горя заламывают руки и заливают постель потоком безудержных слез. Ее боль оставалась с ней, ее отчаяние сидело внутри и не искало выхода наружу, давя на сердце постоянной, не облегчаемой тяжестью. Конечно, тем, кто мог позволить себе истерику, было легче – слезы облегчают душу, сердце и голова, очищаясь от эмоций и стресса, как будто сбрасывают с себя тяжесть любого несчастья. Но тогда тяжелее другим – окружающим и близким. Родные и друзья принимают на себя баланс горя и боли, и это, наверное, правильно, ибо для того и существуют близкие родные и настоящие друзья. Это тогда, когда у них нет собственной боли…

Илламия. Сестричка. Ее красные, не просыхающие от слез глаза были как зеркало, которое отражало внутреннее переживание и горечь предстоящей потери. Она была неглупа и наверняка знала, что возврата не будет – его просто не может быть. И Энии совсем не надо было заглядывать в ее глаза, чтобы это понять. Илламия знала – это не на год. Это навсегда.

По закону Подгорного Шеола, основанному на старых традициях, несостоявшийся брак может быть подвергнут пересмотру и, как следствие, процедуре развода. Через год. В былые времена мало кто строго придерживался закона. Особенно среди аристократии. Раньше… Раньше и не было Роха. И подгорных войн…

Лами, родная… Она всегда пыталась защитить младшую сестру, прикрыть от всех неприятностей и невзгод. Эния улыбнулась, вспомнив, как однажды отец пообещал взять ее в Райгат – охотничий замок почти на самой границе Роха, известный самым большим в Шеоле водопадом…

«…Прости, дочка. Ничего не получится. В следующий раз». Король Ангурд потрепал маленькую пятилетнюю Энию по голове и оценивающе посмотрел на сидевшую в карете Илламию: не рановато ли?