Внешний враг - Владимир Перемолотов Страница 12

Сам он был бестленен и не опасен для ворона, но тот не знал этого и богатырь стоял неподвижно.

Избор только повел чуть плечом и ворон боком, боком шарахнулся в сторону. Шарахнулся, но с ветки не слетел. Затаив дыхание, Гаврила держался сколько мог, а потом коротко выдохнул сквозь сжатые зубы. Он все понимал. Сейчас дело решали мгновения. Замешкайся они, и кто-нибудь из старичков обязательно сообразит и швырнет камень или полезет на дерево, и тогда…

— Ни ножа, ни палки, — прошептал Избор. Скосив глаза вниз, он поглядел себе под ноги. На дне ручья лежало множество самых подходящих камней, но как их взять?

С досады он сжал пальцы в кулаки и вдруг почувствовал какое-то неудобство в правой. Не веря своему счастью, он шевельнул пальцами. Волна радости накатилась и схлынула. Удача еще не отвернулась от них. Между пальцами правой руки застрял маленький осклизлый от наросшего на него мха камень, размером с вишневую косточку.

Поняв, что именно он держит в руке, он улыбнулся. Это была улыбка победителя. Повернув кисть, плавно и незаметно, чтоб не дай Бог не спугнуть ворона, он с силой сдавил большой и указательный пальцы. Камень выскользнул из них и с чудовищной силой вылетел вперед. Едва ли не раньше самого камня вперед прыгнул и сам Избор.

Все произошло как надо. Еще в полете он услышал хриплое, возмущенное карканье. Суматошно

зачерпывая крыльями воздух, ворон валился на землю, обгоняя его на этом пути рядом с ним падало яйцо. Кто-то за спиной вскрикнул — Избор не понял кто — он летел, следя одним глазом за яйцом, другим за вороном.

— Ап! — крикнул он, когда перевернувшись через голову встал на колени и поднял яйцо вверх.

Исин, остановившийся наверху, судорожно дернул кадыком, сглатывая комок в горле. Не ожидая вопросов, Избор весело крикнул:

— Поймал!

Исин сел, где стоял и Гаврила от облегчения опустился на землю, давая отдых вдруг ставшими мягкими ногам.

Опустошенный переживаниями он сидел унимая сердцебиение. Вокруг него копошились старички, но он, уже ученый даже он пытался их ловить. Старички тоже знали, что богатырь не в силах причинить им вреда не стеснялись, ходили вокруг Гаврилы и даже внутри него. Стороны получили передышку.

Избор тоже присев в ручье издевался над старичками, понимая, что едва он попытается встать, как те тут же разбегутся, исчезнут, растворившись в лесной чаще. Он обзывал их по-разному, а они отвечали ему, но без задушевности. Им явно не доставало княжеского красноречия, и старички безнадежно проигрывали Избору, а тот, чувствуя это пустил в ход совершенно ужасные сочетания саркинозских и хазарских проклятий.

Яйцо лежало в кулаке Избора, старички лениво отругивались, и когда уже казалось, что они смирились с поражением, в перепалку вступил сам князь. Избор закончил очередное оскорбление словами: «Я сейчас плюну и ваш вонючий, однорукий и полубородый князь утонет!» и Катрага не выдержал. Он выставив мордочку из кустов, прокричал, всерьез обиженный.

— Ты плюнешь — я утрусь, а мы плюнем — ты утонешь!

Может быть он считал, что чем ближе он подойдет к своему врагу, тем более тяжелое оскорбление он сможет нанести богатырю, а может быть думал, что подойдя поближе сможет наконец то доплюнуть до Избора и сделать его еще более мокрым? Кто знает, но так или иначе это заставило его выйти из-под кустов. Так или иначе, заблуждение князя ему дорого обошлось. Картага помнил о своем состоянии, но совсем упустил из виду, что бояться ему нужно вовсе не Избора, и не сидящего наверху в позе утомленного героя Исина, которые при всем своем желании не могли причинить ему вреда, а тихонько лежавшего в траве Гаврилу Масленникова.

Не поворачивая головы богатырь ждал, усмиряя блеск глаз, полузакрытыми веками, но, едва князь очутился в пределах досягаемости, как он молниеносно выхватил меч и хлопнул им по княжеской голове.

Тот квакнул, попытался крикнуть что-то, но меч богатыря вторым ударом вколотил его вместе с воплем в траву. Избор тотчас вскочил на ноги. С него, как с водяного, лились струи воды.

Старички, сперва разбежавшиеся от неожиданности, бросились назад, облепили своего князя и пытались утащить его с поляны, но его бесплотность не давала им сделать этого. Гаврила рассмеялся. Теперь они были точно в таком же положении, в котором побывал богатырь несколько минут назад, когда они пытались отобрать у него клетку с подделкой. Руки их напрасно искали какого-то кусочка княжеской плоти, чтоб зацепиться и оттащить своего бесчувственного господина в кусты. Все это было не страшно, но вот князь шевельнулся и попытался встать.

Тут Гаврила точно кошка на воробьев, бросился в копошащуюся кучу. Он не мог ошибиться. Из всего того, что тут лежало, он мог бы ухватить только своего собрата по несчастью, побывавшего в волшебном зеркале.

— Убил? — крикнул Исин. Он уже стоял на ногах и готовился спуститься.

— Что же я меры не знаю? — самодовольно ответил Гаврила. — Жив гаденыш…

— Так в расстройстве чего не сделаешь…

— Почему же в расстройстве? — картинно удивился Гаврила. — Повода у нас, вроде нету расстраиваться… Талисман с нами?

Избор тряхнул клеткой.

— Козни врагов разоблачены?

— Разоблачены!

— Ну и с едой теперь проблем быть не должно.

— С едой?

Масленников кивнул. Увязывая князя своей веревкой, объяснил.

— Я все думал, что я эти несколько дней пить да есть буду?

— Ты же, вроде терпеть собирался? — удивился Избор, глядя как прислушиваются к разговору обступившие богатыря старички.

— Слово нарушать это никуда не годится. — Подтвердил Исин. — Грех!.

— Только еще больший грех отказываться оттого, что Боги сами в руки дают! Отказываться — Богов гневить!

Сделав удивленное лицо, воевода посмотрел на болтавшегося вниз головой в богатырской руке горного князя.

— Неужто ты его съешь? — ужаснулся он — У него же, наверное ноги потные? Да борода еще….Да в других местах…

— У него только половина бороды, — уточнил Масленников. — Это не страшно. Жарить буду — опалю. У свиньи не ума ни щетины не меньше чем у него, а едят ее добрые люди.

Пришедший в себя Картага нашел силы рассмеяться.

— Какой огонь? Огнем нас с тобой не сжечь.

— Правда? — удивился богатырь. Он крутанул Картагу так, что тот облетел вокруг руки. — А я и забыл. Ну, ничего. Значит кусками нарежу и сырым съем.

— Живьем что-ли? А борода? — напомнил откровенно забавлявшейся Исин. — Борода-то?

— Выщиплю. По волосинке.

Как ни страшно звучала в устах Гаврилы эта угроза она князя не испугала Конечно эти люди могли причинить ему кое какие неприятности, но остроголовые, что стояли за его спиной обещали доставить неприятностей не менее. Так что выходило баш на баш.