Отмеченный богами - Лоуренс Уотт-Эванс Страница 12

- Вы здесь, чтобы обучаться новой магии?

Ребири вопросительно взглянул на нее. Он не ощутил в даме присутствия сколь-нибудь необычной силы, и, кроме того, у него не вызывали доверия эти странные чужаки с их подозрительно обесцвеченными шевелюрами. И пахли они как-то чудно. О возможной причине сего феномена он размышлять не стал, а лишь ответил вопросом на вопрос:

- Какой новой магии?

Аборигенов этот вопрос немало развеселил, чего они даже и не пытались скрыть. Дикнойцы славились своей прямотой и отсутствием вычурности в речах и манере поведения; хотя в то же время все признавали, что их философские взгляды и способ дискутировать отличаются изяществом и тонкостью.

- Неужели вы полагаете, что мы поверим, будто у вас были какие-то иные причины заявиться в Фадари Ту, а не желание познакомиться с новой магией? - спросила другая женщина. - Вы - не говийские горцы, ещё меньше вы похожи на домдарских ученых или сборщиков налогов. Судя по цвету волос и кожи, вы, скорее всего, олнамцы или матуанцы. Что, кроме новой магии, может привести жителей востока в наши края?

Она свободно, гораздо лучше, чем Ребири, говорила по-домдарски. Ребири это не удивило, поскольку каждый, кто имел дело с путешественниками или правительственными чиновниками, должен был знать домдарский. А дикнойцы, несмотря на свою изолированность, всегда интересовались внешним миром. Более того, они славились своей любознательностью, и поговорка “любопытен, как дикноец” получила весьма широкое распространение в Говии.

- Разве я не могу быть матуанским ученым, изучающим ваш фольклор? - парировал Ребири.

- А вы действительно ученый?

Ребири улыбнулся: с такой прямотой мог спросить разве только ребенок.

- Нет, - сказал он. - Я - олнамец. - Несмотря на потрепанный вид и усталость, он произнес это с гордостью.

- А олнамцы за всю свою историю не изучали ничего просто ради знаний, - заявила женщина. - Вам, жителям пустыни, никогда не хватало времени на подобную чепуху. Выходит, вы здесь для того, чтобы собственными глазами увидеть, насколько правдивы рассказы о новой магии, а может быть, даже с целью поступить в школу.

- Допустим, это правда, - промолвил Ребири. - В таком случае могу ли я найти здесь этого мага и учителя?

- Нет, - ответил некий пожилой человек. - Врей Буррей, добравшийся до сути тайны, сейчас на пути в Зейдабар для аудиенции у Императрицы. Но школа, основанная им, существует.

- И кто же учит в этой школе, если самого мага нет?

- Я учу, - раздался незнакомый голос, и Ребири с Алдасси огляделись, дабы понять, откуда он исходит.

Заметив, что местные жители смотрят вверх, олнамцы тоже подняли глаза к небу и увидели парящего над их головами молодого человека. Он держал перед собой обеими руками какой-то странный предмет, оба конца которого сияли на солнце так ярко, что больно было на него смотреть.

Алдасси от изумления открыл рот, а Ребири слегка округлил глаза - не более того.

Старший Назакри точно знал: этот человек - ключ к воплощению в жизнь его Предназначения.

- Меня зовут Тебас Тудан, - представился парящий человек. - Я - первый среди учеников Врея Буррея.

Оба Назакри и все местные жители затаив дыхание наблюдали, как Тебас Тудан стал медленно снижаться, а затем коснулся почвы в двух футах от визитеров. Оказавшись на земле, он отвесил поклон со словами:

- Добро пожаловать в Фадари Ту! Что вы желаете узнать о новой магии?

- Все, что следует знать, - ответил Ребири.

- Можете ли вы заплатить за учебу?

- Нет, - признался Ребири, - но клянусь: если полученные знания меня удовлетворят, я щедро оплачу ваш труд. - Кивнув в сторону женщины, с которой говорил прежде, он прибавил:

- Ваша соплеменница знает кое-что об олнамцах, она может подтвердить - если я даю клятву, то свято её чту.

- Хоть я знаю об олнамцах не так много, эта их черта мне известна.

- Значит, вы согласны меня учить? И моего сына?

У Ребири загорелись глаза от предвкушения необычного. Наступал миг, когда его Предназначение должно материализоваться, приближая исполнение смертного приговора, вынесенного Домдару.

Тебас Тудан подумал немного, улыбнулся и, как принято у дикнойцев, протянул Ребири руку, чтобы скрепить договор.

- Почему бы и нет? - сказал он.

И Ребири почувствовал, как тотчас возликовали окружающие его мистические силы.

Вся следующая триада (дикнойцы приняли домдарский календарь, который делил время на трехдневные периоды, в отличие от олнамцев, пользовавшихся терминами “сезоны” и “доли сезона”) была потрачена на обустройство. Ребири и Алдасси, найдя себе пристанище в пустой кладовой, познакомились с поселением. Потом начались их занятия.

Первые уроки оказались самыми трудными. Тебас Тудан признался позже, что сделал это специально.

- Зачем тратить время на ученика, который не может или не хочет как следует потрудиться ради приобретения знаний? - заявил он, когда один учащийся спросил, стоит ли так перегружать каждый урок.

Хорошо, что им не надо изучать дикнойский язык, думал Ребири. Он знал, слова в этом наречии отличаются чрезмерными длиннотами и многосложностью, предельно точно выражая конкретные понятия. Все уроки велись на домдарском.

Занятия проходили в одном из залов большой пещеры, глубоко в чреве горы, где магический кристалл, излучая достаточно света, отгонял в то же время силы зла, которые могли гнездиться в камнях стен. В группе, кроме Ребири и Алдасси, было ещё шесть учеников: четверо местных жителей - дикнойцев, домдарский торговец, предки которого могли происходить из Мегани, и высокий темнокожий соталанец в мундире Имперской Армии, на котором отсутствовали знаки отличия. Спросить же его, ветеран он или дезертир, никто не осмелился. Еще один местный житель сбежал после первого же урока, подтвердив правильность решения Тебаса Тудана начать учебу с самой сложной части курса.

Все восемь продержались до самого конца обучения, впитывая информацию об открытом Вреем Бурреем методе создания кристаллической структуры, способной улавливать солнечный свет и соединять этот могучий источник энергии с внутренним духом человека. Слияние света и духа позволяло творить всяческие чудеса.

Впрочем, о том, как произошло открытие, учитель умалчивал. Сам же Врей Буррей утверждал, что в один прекрасный день идея спонтанно возникла у него в голове, но о природе этого озарения он понятия не имел.

Ребири и Алдасси учились упорно, но им предстояло усвоить массу новых знаний. До того как открыть свою магию, Врей Буррей был стеклодувом, признанным мастером этого дела, а сам Тебас Тудан - огранщиком драгоценных камней. Что же касается обоих Назакри, то самой сложной работой, которой им приходилось заниматься ранее, являлось вдевание нитки в иголку. Аккуратные и точные движения рук давались им с большим трудом.