Меч Господень - Эдуард Байков Страница 12

На мгновение тот застыл, словно проглотил кусок навоза. Потом вдруг засуетился, его лоснящееся от пота лицо расплылось в угодливой улыбке и «бюргер», как его окрестил про себя Руслан, вручил им ключи от расположенного на верхнем этаже двуспального номера.

– Комнаты с лоджией и душем, – учтиво сообщил хозяин, весь так и светящийся от счастья угодить посетителям своей захудалой ночлежки.

Быков взял под руку оторопевшую от такого поворота событий Ларису и громко произнес:

– Пойдем, дорогая. Близится ночь, а нам еще нужно кое-что успеть.

Под словом «кое-что» он, словно истинный сибарит, с вожделением подразумевал горячую ванну и дымящуюся на тарелках пищу. Распорядившись насчет того, чтобы им в номер доставили ужин, он увлек свою спутницу наверх. Уже начав подниматься по лестнице, он напоследок оглянулся и успел разглядеть написанное на лице «бюргера» недоумение, сквозь которое проглядывала подозрительность. Но Быков слишком устал, чтобы придавать этому значение. Только и спросил:

– Эй, хозяин, а много ли постояльцев?

Тот как-то обиженно скривился:

– Да нет, за последнее время вы – первые…

На втором этаже в коридор вели двери еще трех номеров. Руслан проверил все, подергал ручки – заперто.

Как только устроились в номере, Лариса с ходу потребовала от своего спутника объяснений. С какого дуба рухнул лицемерный хозяйчик, что вдруг воспылал к ним любовью?..

– Я чего-то не понимаю, – она удивленно вскинула брови, – почему он стал таким душкой? И почему не взял с нас вперед плату?

В ответ Быков рассмеялся:

– А никакой платы и ненужно вовсе. Все объясняется очень просто, лапуля. Дело в том, что ваш покорный слуга обладает кое-какими парапсихическими способностями, а точнее – даром мысленного внушения, суггестией. Наш «дорогой друг» хозяин получил мысленный приказ, или, выражаясь языком экстрасенсов, соответствующую установку. Вообще-то такими способностями обладает каждый человек, но лишь немногие умеют пробуждать их в себе.

– И ты?..

– Совершенно верно, – кивнул он головой, – но, например, в сравнении с Богданом я лишь жалкий дилетант, или, как говорят оккультисты, неофит.

– Руслан, расскажи мне об этом подробнее, – попросила она.

Быков посмотрел в ее загоревшиеся неподдельным интересом глаза и усмехнулся:

– Жаждешь познания? Ну, хорошо, я расскажу тебе о том, что знаю сам, но немного позднее. Сначала нужно привести себя в порядок и, если ты не возражаешь, подкрепиться.

Она не возражала. Пока Быков обследовал их новое кратковременное жилище, Лариса присела на краешек обтянутого кожей кресла и призадумалась.

– Руслан, – позвала она вскоре своего спутника, – скажи… обладая таким даром, можно внушить другому человеку любовь?

Этот вопрос оглушил его, заставил внутренне сжаться.

– Не могу сказать наверняка, сам я никогда не использовал свой дар для этого, – глядя ей прямо в глаза, тихо ответил он и, немного помолчав, убежденно продолжил, – и не собираюсь использовать. Но думаю, что невозможно, потому что настоящая любовь намного сильнее любых приворотов, и ее нельзя никому внушить. Она как искорка в душе человека, может вызвать ответную искру у объекта его любви. А из искры, как ты знаешь, – он вновь улыбнулся, – возгорается пламя. Извини, я ненадолго покину тебя. Пойду, приму душ.

С наслаждением ощущая обтекающие его мускулистое тело теплые струи воды, Быков задумался над высказанными с такой откровенностью сомнениями его подруги. И мысли эти не приносили ему облегчения. Сумел ли он убедить ее в том, что такое противоестественное внушение чуждо личности, идущей по светлому пути, и свойственно тем, кто использует темную сторону Единой Силы? Нет, не для него эта хмарь. Он всегда и везде останется в этой жизни Человеком. А в том, другом мире, или в мирах… Кто ж знает, что там – на самом деле. Вероятно, все по-иному, не так, как здесь, на Земле.

Конечно, Руслан прекрасно осознавал, что еще не научился полностью контролировать себя и свои эмоции, как это мог его учитель. Поэтому в нем иногда прорывались темные, животные начала, тянущие назад, к регрессу. И все же… Да, терпение – это и любовь, и доброта, и прощение. Но прощение не для зла, в этом уж его никто не переубедит!

«Как бы там ни было, – оправдываясь, думал Быков, – но я не святой, и дюжина уродов получила свое».

И все-таки брать на душу грех смерти было нелегко. Приводя слова мудрого Теренция, Быков мог сказать себе с полным правом: «Я человек, и ничто человеческое мне не чуждо». В том числе не чужды и какие-то отголоски раскаяния в содеянном и неясные угрызения совести. Но того, что произошло, уже не вернешь, а дальше будь, что будет…

Ночь уже вступила в свои права, а молодые люди, не взирая на усталость, продолжали бодрствовать. Такова сила молодости, которая стремится все познать и открыть для себя, даже если это было уже познано и открыто за тысячи лет до нее. Вот и сладкой парочке не спалось: Быков принялся рассказывать Ларисе о мистических тайнах, погружаясь с нею в удивительный и загадочный мир человеческой психики.

Он рассказал о том, что знания о невидимых реальностях, о сущности человека и его предназначении во Вселенной были известны задолго до новейших открытий науки и передавались от поколения к поколению на протяжении множества лет лишь в кругу Посвященных, прошедших всевозможные искусы материальной природы. Мудрецы, аскеты, йоги, а затем оккультисты прекрасно разбирались в таинствах окружающего их мира. Сегодня люди поражаются различным парафеноменам и аномальным явлениям, сверхспособностям йогов, шаманов, экстрасенсов и мастеров восточных единоборств. Но древние, ушедшие цивилизации не считали левитацию, телепатию, телепортацию, ясновидение чем-то сверхъестественным и чудесным. Обыденными были и представления о существующих рядом с нами, но лишь в иных измерениях пространственно-временного континуума нечеловеческих формах разума, энергетических существ – духов, божеств, ангелов, демонов, стихиалей и элементалов, а также тех, кого называли «малым народцем».

Увлекшись, Быков совсем позабыл о сне. Наконец, он бросил взгляд на часы и решил прервать свой монолог.

– Об остальном доскажу потом, а сейчас пора на боковую. Не забывай, завтра рано утром нам снова выступать в поход.

Лариса согласно, хотя и с некоторой неохотой, кивнула и направилась в спальню. Возле самой двери она остановилась и, обернувшись к своему другу, спросила:

– Ты идешь?

Он улыбнулся:

– А ты как думала?..

…Час любовных утех пролетел незаметно. Наконец, двое в спальне затихли. Потом девушка соскользнула с кровати и направилась в душ. А вслед за ней и отчаянно зевающий Быков.

– Ты иди к себе, а я прилягу в гостиной, – сообщил он своей подруге и пояснил, – нужно быть начеку. Что-то предчувствия у меня какие-то нехорошие.