Мир клятв и королей - Микки Хост Страница 12

Ее отец объяснял это черствостью Джонатана и его нежеланием общаться с семьей. Ее мать всегда пыталась смягчать его слова, добавляя, что у Джонатана всего-навсего сложный характер, что он предпочитает одиночество и не привык к шумным компаниям, а их семья – идеальный пример таковой. Но Пайпер и ее братья видели в дяде Джоне какую-то искру, они любили его и восхищались им. На самом деле дядя Джон не был нелюдимым и не обладал таким уж сложным характером. Для своих племянников он был лучшим человеком во всем мире, который всегда знал, как скрасить их времяпровождение. И при этом он едва ли не грызся с братом, стоило ему переступить порог их дома.

–Да, я хочу знать, почему ты молчал – наконец ответила Пайпер.

–Твой отец предал себя Забвению,– произнес Джонатан так, будто это давало ответы на все вопросы.

Она действительно знала, что крылось за этим словом, но шестое чувство и вновь пробежавшие по телу мурашки подсказывали, что в реалиях сигридского мира оно может иметь другое значение. Пайпер молча кивнула, ожидая продолжения.

–Семья Сандерсонов уже около века возглавляет Орден искателей,– Джонатан поскреб многодневную щетину и рассеянно заморгал.– После нашего отца главой Ордена должен был стать Дэниел. У него было все, что отличает хорошего искателя – ум, способности, знание кодекса, которому мы все следуем. Дэниел всегда выполнял свою работу в лучшем виде. К нему обращались с самыми сложными поисками. Его, можно считать, боготворил весь Орден. Кстати, у него было много поклонниц.

–А это мне зачем знать?– фыркнула Пайпер, против воли все же улыбнувшись.

–Это чтобы ты не думала, что твой отец всегда был таким занудой,– быстро проговорил Джонатан.– В общем, как-то нам поручили поиски демона, натравившего на наших людей стаю ноктисов, и мы сразу же взялись за дело. Несколько раз нам удавалось предотвращать его нападения. Примерно через два месяца мы смогли найти его убежище, старый полуразрушенный особняк, но опоздали – демон уже покинул его. Тогда мы стали изучать это место. Вместе с нами было два мага, которые помогли обезвредить все защитные барьеры. Над одним из них маги возились дольше всего, и это стоило нам многого. Барьер укрывал только появившуюся брешь, которую демоны рвали значительно медленнее. Когда мы поняли, что там скрывалось, из бреши хлынули демоны.

Пайпер отчетливо видела, как дрожат сложенные на груди руки дяди Джона. Жилка на его шее бешено пульсировала, челюсть была сжата. Пайпер почему-то верила ему. Понимала, что бреши – дыры в пространстве, через которые попадали в мир демоны, и уже не вздрагивала, думая об этом. Это было очень странно.

–Среди демонов было около пяти перевертышей, которых мы не смогли распознать сразу. С одним из них и столкнулся твой отец. Я не видел, как Дэниел дрался, но кожей чувствовал: что-то с ним не так. Брешь разрасталась и могла вот-вот поглотить нас. Маги не успели бы открыть портал. Мы могли погибнуть, если бы брешь не закрыли силой. Ты же помнишь, что закрывать бреши могут только сальваторы?

Что-то такое он и впрямь говорил ей, поэтому Пайпер качнула головой. Она все еще считала дикой мысль, что ее принимают за какого-то там сальватора, обладающего Силой Лерайе – существом, которое было создано в другом мире самыми настоящими богами. Неужели есть и другие люди, такие же, как она?

–Ты действительно первая из сальваторов этого мира,– сказал Джонатан, будто почувствовав ее сомнения.– Тогда мы не знали, что произошло и кто там был. Мы хотели продолжить свой поиск, но старейшины запретили. Мы, еще бывшие обычными искателями, не могли пойти против них. После собрания, на котором мы отчитались о нашем поиске, твой отец словно слетел с катушек. Я никогда не видел, чтобы он так быстро бегал. Я нагнал его только в читальном зале, где занимались дети. Дэниел вжался в кресло в дальнем углу и прятал голову, без конца бормоча что-то. Я впервые видел его таким испуганным. Привык, что мой брат всегда собран, уравновешен и спокоен. У него всегда были ответы на все вопросы. Он всегда знал, как вести себя с людьми. Но тогда он… Он трясся, как ребенок, и плакал. Дэниел сказал, что видел перевертыша. Это не должно было меня удивить, но удивило. Я задумался: «Почему мой брат испугался перевертыша?» Дэнни сказал мне, что тот принял облик Предателя.

Пайпер насторожилась. Предателем люди, с которыми ее познакомил дядя Джон, называли одного из сальваторов прошлого.

Как ей рассказал дядя Джон, в Сигриде, Первом мире, полном магии и разных магических существ, было четверо сальваторов, связавших свои жизни с сакрификиумами, которые были созданы богами. Сальваторы должны были направлять сигридцев к спасению, и, кажется, у них это даже получалось. Но двести лет назад, в день Вторжения, Третий сальватор, имя которого было вычеркнуто из истории, предал миры. Никто не говорил о нем, не отвечал на вопросы Пайпер. Все называли его просто Предателем. Его не любили, его презирали, о нем не хотели говорить. Но Пайпер хотела, потому что она ничего не понимала и хотела это исправить. К тому же он был таким же, как и она, пусть и в прошлом. Если, конечно, предположить, что она и впрямь сальватор. И она хотела знать, почему Третьего вычеркнули из истории.

–Я пытался успокоить Дэниела, говорил, что Предатель давно сгинул и его больше нет, но он не верил мне. Дэниел сказал, что перевертыш поведал ему о возвращении Предателя и показал ему всех сальваторов. Дэниел утверждал, что перевертыш проник в его разум, но я знал, что это невозможно. Я искренне не понимал, почему твой отец был так напуган этой встречей, пока он не закричал о каком-то пришедшем в движение лабиринте и пробудившейся цитадели.

Пайпер поежилась. Слова казались ей слишком знакомыми, но она не могла отыскать их в памяти.

–Я хотел успокоить Дэниела. Показать, что всегда помогу ему, что он в безопасности. Но он не слушал. Твердил, что хочет забыть увиденное. Заявил, что хочет предаться Забвению.

Дядя Джон произнес это с особым оттенком грусти, который Пайпер не удалось понять до конца.

–Подготовка к Забвению обычно занимает несколько месяцев. За это время мы не раз пытались отговорить Дэниела, но он нас не слушал. За это время наши родители погибли от рук демонов. Дэниел должен был стать следующим главой Ордена, но он отказывался принимать это бремя и просил ускорить подготовку к церемонии. Я был раздавлен гибелью родителей и боялся потерять Дэниела, поэтому делал все, чтобы удержать его рядом с собой. Мы обращались к магам и целителям, но все они утверждали, что разум Дэниела не поврежден. Он полностью владел собой, а его желание предаться Забвению было искренним. Когда все приготовления были закончены, он сделал это. Предал себя Забвению и навсегда забыл о других мирах, расах, магии и демонах, угрожающих всем нам.

Дрожь стала сильнее. Отец Пайпер всегда говорил им, что нет ничего дороже семьи. Поддерживать хорошие отношения даже с самыми дальними родственниками крайне важно. Но он, столкнувшись с демоном, решил предать себя Забвению: забыть свои корни, свою семью и оставить своего брата одного в мире, полном демонов.

–У каждого реакция на Забвение разная,– продолжил дядя Джон, немного помолчав.– Дэниелу было сложно, но он все же смог привыкнуть к обычной жизни. После его ухода я не мог управлять Орденом и временно передал управление бывшему помощнику своего отца. Я следил за жизнью брата и несколько раз пытался наладить с ним отношения, но он не помнил меня. Однако мои попытки привели к тому, что некоторые его воспоминания все же пробудились. Он не помнил сигридского мира, но смог вспомнить меня. Он считал, что я уехал учиться в другой город и перестал поддерживать с ним связь после того, как наши родители погибли в автокатастрофе. Я не стал его переубеждать и позволил ему поверить, что все так и было.