Хранитель Дикого вереска - Наталья Мусникова Страница 12

Девушка шмыгнула покрасневшим носом, вытерла заструившиеся по щекам слёзы и севшим голосом закончила:

— После похорон родителей меня стали одолевать многочисленные родственники, жаждущие стать моим опекунами. Сначала я даже радовалась такому вниманию, всё-таки не одна, люди рядом, вроде бы как родные и любящие, а потом со мной всё чаще стали происходить разные опасные неприятности: то ступенька высокой лестницы прямо под ногой льдом покроется, то в прорубь во время катания на коньках бухнусь, то мостик над быстрой рекой сломается. И всё вроде бы как случайно, не виноват никто, свидетелей тоже никаких…

Верена истерически хихикнула.

— Представляю, как бесились родственнички от моей невероятной живучести! Это у меня от мамы, она магией жизни обладала, ещё шутила, что её дети могут даже напополам разделиться и всё равно живыми будут, её-де магии и любви и на это хватит. Одним словом, дотянула я худо-бедно до конца лета и поняла, что проще всего мне в Межрасовой Академии Магии спрятаться, заодно и с братом тут познакомлюсь, присмотрюсь к нему, а если окажется, что он человек очень даже неплохой, то я попрошу его стать моим официальным опекуном. Родственникам я сказала, что в Обитель Светлых Душ направляюсь, за родителей усопших молиться, уехала тайком, в компании верных слуг, они магическую клятву дали, что погоню уведут от меня как можно дальше, никому даже под пытками не скажут, где именно я спряталась.

Девушка замолчала, устало откинувшись на спинку стула. Абигайл тоже молчала, прикидывая, как быстрее узнать о брате Верены. Конечно, проще всего спросить у декана, но даже воспоминание о Норде, его ледяных синих глазах, резких, словно из камня выточенных чертах, заставляло сердце испуганно трепетать и сжиматься. У ректора узнать? Так тот может пуститься в расспросы ненужные, да и опять-таки к декану отправит, в Академии-то не один факультет, всех студентов даже очень мудрый и опытный маг вряд ли запоминает! В библиотеке архивные списки поискать? Пожалуй… Это, кстати, даже Верене можно поручить, жаждущие знаний студенты обычно нравятся библиотекарям и те охотно им помогают. Леди решительно вскинула голову и расправила плечи:

— Я знаю, что мы будем делать. Ты ищи своего брата среди студентов, а если он уже выпустился, то поищи сведения о нём в библиотеке. А я, — Абигайл глубоко вздохнула, примиряясь с неизбежным, — я спрошу о нём у вашего декана.

Глаза Верены распахнулись так широко, что Абигайл смогла рассмотреть в них своё отражение:

— У профессора Норда?! Да он же Вас проглотит и не заметит!

— Подавится, — беззаботно отмахнулась Абигайл, излучая уверенность, которой совсем не чувствовала.

Проводив успокоившуюся и заметно приободрившуюся Верену, опять принявшую облик неказистого невзрачного паренька, Абигайл прошлась по кабинету, тщательно инспектируя каждый шкаф, проверяя содержимое многочисленных флаконов, пузырьков, мешочков и склянок, сваленных на полках без всякой системы. Результаты проверки и обнадёживали, и удручали одновременно. Радовало то, что всевозможных зелий, мазей, пилюль и порошков было, как говорится, превеликое множество, а значит, в ближайшее время заниматься готовкой снадобий не придётся, можно без суеты и спешки освежить изрядно подзабытые знания. Огорчало же, во-первых, то, что никакой системы на полках многочисленных шкафов не было, каждая новая целительница, похоже, просто запасалась всем необходимым, даже не проверяя, что уже есть, а чего ещё нет. Из этого проистекала и проблема номер два: часть снадобий наверняка испортилась, а значит, их нужно найти и уничтожить, дабы они не попали в цепкие лапки любопытных и бесстрашных студентов, привыкших всё обнаруженное сначала тянуть в рот, а лишь потом задумываться, съедобное оно или нет.

Абигайл только-только навела порядок на одной из пяти полок большого глубокого шкафа, в котором даже холодильное отделение имелось, когда дверь в кабинет стремительно распахнулась, едва не слетев с петель. Леди испуганно вздрогнула, крошечный пузырёк бесценного настоя бессмертника серебристого вырвался у неё из рук и с печальным звоном разлетелся на куски, не выдержав столкновения с полом.

— Да что же такое-то?! — охнула Абигайл, резко поворачиваясь к нарушителю спокойствия и сердито глядя на беспечно привалившегося к косяку тёмному оборотню. — Стучаться же надо!

Валдор небрежно шмякнул пару раз костяшками пальцев по косяку, а затем расплылся в белоснежной улыбке, одновременно влекущей и пугающей:

— Я постучал.

Абигайл на улыбку не ответила, отчеканила строго, сметая осколки разбитого пузырька.

— Стучать принято до того, как входишь в помещение.

Оборотень бесшумно скользнул за спину целительницы, обхватил рукой её живот, заставляя выпрямиться и плотнее прижимая к себе, зашептал, обжигая кожу горячим дыханием:

— Только трусы опускаются до просьб, оборотням не нужно ничьё позволение, чтобы взять то, что им захочется…

Леди рванулась, пытаясь вырваться из стального захвата. Валдор приглушённо рыкнул, укусил Абигайл за мочку ушка, всё сильнее притискивая её к себе:

— Или тех, кого мы захотим.

Леди взмахнула по-прежнему зажатым в руке веником и без лишних слов опустила его на голову опешившего от неожиданности оборотня, а затем шлёпнула Валдора ещё раз, но уже по руке. Оборотень зарычал от боли, на миг ослабил захват и Абигайл моментально вырвалась на свободу, метнулась в сторону, держа веник перед собой точно щит.

— Убирайтесь! Немедленно!

Валдор оскалился, частично трансформируясь:

— Запомни, куколка: сопротивление добычи ещё больше распаляет зверя. Лучше уступи сама, пока я всерьёз не заинтересовался тобой.

Блохогон триждыжелчный словно бы сам собой прыгнул в руку Абигайл, леди решительно вытянула из бутылочки туго притёртую пробку и отчеканила, зажав грозное оружие во влажной от пота, чуть заметно подрагивающей ладони:

— Или Вы немедленно покинете мой кабинет, или до конца недели будете ходить с проплешинами! Выбор за Вами!

Валдор, явно красуясь, потянулся, поиграл мышцами, а затем одним стремительным рывком бросился на Абигайл, почти коснулся её, но тут же отлетел в угол, звучно ударившись головой о полку, которая не выдержала подобной фамильярности и покосилась, безжалостно высыпав на скулящего от боли оборотня массу флакончиков, пузырьков, бутылочек и прочей, уже более весомой, дребедени. Рыча, фыркая, чихая и повизгивая от боли, Валдор выбрался из завала, и прорычал, сверкая глазами и заметно удлинившимися клыками:

— Всё, куколка, можешь считать, что ты нарвалась! Теперь ты будешь моей, даже если мне для этого придётся разнести по камешку всю Академию!

Дверь за спиной оборотня грохнула и уныло повисла на одной петле. Абигайл медленно осела на пол, крепко обняла себя за колени, унимая нервную дрожь и пытаясь понять, что же ей теперь делать. Совсем не так она представляла себе свой первый день в Академии Магии, да и всю свою жизнь, в которой с каждым днём становилось всё больше опасностей, тайн (и своих, и чужих) и прочих треволнений, причём отнюдь не романтических!