Война жреца. Том III. Финал - Александр Якубович Страница 12
Война жреца. Том III. Финал - Александр Якубович читать онлайн бесплатно
А что, если?.. Я потянулся к одной из лесок, пытаясь ухватить нить. Мое измученное сознание не было способно к здравому анализу: даже если я сброшу эти белесые нити со своей души, то что дальше? Ищейки просто навалятся на меня и, возможно, даже убьют. Сопротивление бесполезно. Но мне было так мерзко, так отвратно от самой мысли о том, что внутри меня копошится какой-то клубок, выискивает точки накопления сил, паразитирует… Нет! С этим срочно надо кончать!
Но как только я шевельнулся, чтобы привести в действие свой не самый умный план, одна из безликих фигур мгновенно отреагировала и схватила меня за руку. Мое же сознание будто ударом было вытолкнуто из бездны в реальный мир.
Я с огромным трудом открыл глаза. Воспаление дошло до той стадии, когда у меня начался жар, а может и бред. Я не был уверен в том, что картина минутой раньше на самом деле происходила в бездне. Я был даже не уверен в том, что все еще лежу в этом каменном мешке под бывшей Академией Магии.
В углу камеры тихо стоял брат Итан.
— Чего тебе? — одними губами спросил я жреца. — Тоже будешь спрашивать, готов ли я…
Сил закончить проклятую фразу просто не было, так что я уронил голову на грубую древесину голого лежака, что служил мне постелью.
— Ты умираешь, Антон, твое упорство тебя убивает, — спокойно сказал жрец.
Его руки были сложены на груди, а смотрел он на меня как-то оценивающе.
— Твоими стараниями и молитвами, Итан, твоими стараниями, — ответил я, разглядывая потолок.
Меня трясло.
— К сожалению, из-за твоего нежелания подыграть, я не могу вытащить тебя отсюда, — ответил жрец.
— Даже всемогущий Итан, тот, кто видел Единого, не может? — изобразил я удивление.
Как же болела рука. Мерзкая, пульсирующая боль, которая сначала возникла на стыке железной перчатки и плоти, сейчас она поднималась все выше и выше, пересекла локоть и уже подбиралась к плечу и шее.
— Не могу. Но я не могу позволить тебе умереть здесь. Ты все еще связываешь два мира.
— Тебе это Единый сказал?
Я не видел, почувствовал, как Итан утвердительно кивнул.
— И что дальше? — спросил я. — Достать отсюда ты меня не можешь, авторитета не хватает. Дать умереть… Я так понимаю, если ошметки моей души попадут в чертоги Фора, то плакали ваши планы?
Итан все так же стоял в углу камеры. Вдруг круг на его груди загорелся белым огнем, а глаза лысого жреца превратились в два пылающих колодца.
— Я не могу вывести тебя через дверь, но… Ты больше не нужен Единому, Антон. Но и помешать твоя смерть ему не должна. Так что оставь этот мир, он тебя отпускает, — сказал жрец, после чего подошел вплотную и положил руки на мою голову.
Вспыхнул свет, холодный белый свет. Я чуть было не закричал, но через мгновение все прекратилось. Ослепленный, еще не понимая, что произошло, я услышал тонкий писк и белый потолок. Боль никуда не ушла, но стала какой-то другой. Последнее, что я успел осознать — тихий шепот Лу, который сопровождал меня все эти недели, утих. Я попытался ухватиться за эту мысль, чтобы понять, что же произошло, но просто отключился.
Через некоторое время я смог открыть глаза… но лучше бы я этого не делал. Вокруг меня была больничная палата. Такая обычная, но в тоже время — такая чуждая. Вполне обычная палата любого учреждения здравоохранения в Москве. Беленый потолок, не самая удобная койка, какой-то аппарат в изголовье и вонзающееся в изгиб левого локтя жало капельницы. Правая рука — в гипсе.
Я что-то тихо прохрипел и попытался встать, но ноги не слушались, а руку и плечо пронзила боль.
— Мужик, тише-тише, — донеслось откуда-то справа, и я нехотя повернул голову. На койке рядом лежал мужик, в больничной сорочке и тоже с капельницей, — ты как, живой?
Я одурело посмотрел на неизвестного и только кивнул.
— Ну, ничего, ща сестричку кликну, ты не дергайся, доктора сказали, что в рубашке родился, тебя так прокатили-то… — выдал мой сосед и тут же гаркнул на всю палату, — извините! Сестра! Тут это, парень в себя пришел!
Буквально через минуту из-за ширмы слева от меня послышались торопливые шаги, и ко мне подошла медсестра в шапочке и маске — видно только глаза.
— Ну что вы тут разорались? — недовольно спросила медработница, но быстро поняла причину шума. — О, Тинтов, очнулся? Сейчас позову врача.
Я пытался понять, что в происходящем не так, но все не мог уцепиться за эту ускользающую мысль… Что-то шло не так, что-то было не правильно…
Таллерия… Почти двенадцать лет моей жизни… Я посмотрел на свою левую руку. Вроде, точно такая же, как и раньше. Потрогал лицо и голову. Из-под бинтов я сумел нащупать короткую стрижку — я всегда оболванивался в парикмахерской под насадку, дешево, сердито, опрятно. Никаких боевых кос, длинных прядей седых волос… Из гипса на правой руке выглядывали кончики вполне обычных пальцев — никакого железа, моя родная, правая рука.
Пока я занимался инспекцией, рядом с моей койкой появился слегка помятый, но сосредоточенный мужчина лет пятидесяти, тоже в маске и шапочке. Хотя его глаза показались мне смутно знакомыми. Проверили рефлекс зрачка, посмотрели данные с монитора, назначили анализы.
— Ну что, голубчик, готовы проставляться? — весело спросил реаниматолог.
— А? — тупо спросил я.
— Говорю, в рубашке родились. Вас, Антон Сергеевич, машина сбила. И затылком о бордюр приложило. Бригада, что приехала, вообще подумала, что погибли вы, на месте.
Я глупо пялился на врача, который с какой-то отеческой усмешкой, что проглядывалась даже сквозь маску, сейчас вводил меня в курс дела.
— Так что можете праздновать два дня в году. Случай один на тысячу, на самом деле. Очень крепкие у вас кости.
— Я поправлюсь? — только и смог спросить я.
— Конечно поправитесь, — сказал врач, усаживаясь на край койки и стягивая с лица маску, — смотрите, сейчас мы…
Но я его уже не слушал. Потому что на краю моей койки сидел брат Итан. Без фанатичного блеска в глазах, гладко выбритый, чуть потолстевший, но это был именно мой ненавистный служитель Единого. Дыхание перехватило, в висках застучало, монитор, подключенный моей руке и пальцу, мгновенно взвыл, оповещая о резком скачке давления и пульса.
— Эй! Эй! Антон Сергеевич! Антон Сергеевич! Успокойтесь! Неси…
Итан сказал что-то маленькой медсестре, которая пришла на зов моего соседа, после чего она унеслась мелкой рысью обратно на пост. Я расслышал только «травма», «шок» и «седатировать».
Меня быстро накачали каким-то препаратом, от чего веки набухли и потяжелели, а я — провалился в сон. Последнее, что я помнил — бейджик на форме реаниматолога, с которого на меня смотрел еще молодой Итан под именем Гурьев Иван Иванович.
Жалоба
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Comments