След Гунна - Роберт Говард Страница 12

— Дружнее! — крикнул Кормак Мак Арт, стоя возле рулевого весла на носу корабля, но штормовой ветер отнес его команду в сторону, и тридцать пар викингов, сидевших на веслах, не услышали ее.

На правых шканцах капитан Вульфер Головорез налегал на весло всей тяжестью своего массивного тела. Вспышки молний отражались от его блестящего шлема, от огромного ютского лука, который Вулфер не снял даже сейчас; рыжая борода капитана развевалась на ветру.

— Дружнее! — опять скомандовал Кормак, но ветер вновь оборвал его крик и унес в штормовое море. Кормаку приходилось удерживать тяжелое сосновое весло футов девятнадцати длиной — оно выворачивалось из его рук, будто живое.

Викинги хотели потрепать поселения саксов именно в это время, когда те не ждали никаких нападений, и потому сейчас им пришлось вести рискованную игру с непогодой. Шторм пришел с северо-востока и обрушился на корабль, швыряя его вверх и вниз по волнам, как скорлупку.

Это был настоящий шторм. Драккар летел по морю, послушный воле свирепого ветра, однако даже грозная сила стихии не могла так просто сокрушить это крепкое судно, управляемое сильной и мужественной командой. Пираты знали: они должны выбраться из этого шторма, чтобы благополучно вернуться в Англию и там приняться за привычный разбой и грабежи с удвоенной яростью.

А пока ветер и волны пытались отправить судно прямо в преисподнюю. На пиратов повеяло грозное дыхание неотвратимой гибели, им уже стало казаться, что перед кораблем разверзлись врата ада.

— Дружнее! — опять выкрикнул Кормак, приподнимаясь. Кельту становилось все труднее управляться с носовым веслом — оно было длиннее и тяжелее всех остальных весел и сейчас с силой вырывалось из уключины. Красно-зеленые вспышки молний на добрую сотню футов освещали разбушевавшееся море вокруг корабля. Нос драккара задрался на высокой волне; корму едва не захлестнуло очередным ревущим валом.

Юты были опытными, закаленными в битвах викингами — все они сотни раз встречались лицом к лицу со смертью среди дикой пляски мечей и топоров. Кормак считал, что нет на свете силы, способной сломить дух его боевых товарищей, однако сейчас он ясно видел, что многие из них уже вверили свою жизнь судьбе; ими овладела апатия; они сидели на скамьях, бесстрастно поднимая и опуская весла, и в глазах у них застыло покорное ожидание гибели.

И все же, пока эти крепкие и мужественные люди продолжали работать веслами, оставалась надежда на спасение — ведь обычно в спокойную погоду пираты вели свой драккар по морю быстрее, чем человек бежал по ровной дороге… Сейчас судно медленно двигалось к краю штормового круга.

Весло капитана Вулфера было длиной около десяти футов, его вырезали из сердцевины могучего дуба, и сейчас, чтобы справиться с ним, юту пришлось перегнуться через борт. Кормак видел перекошенное лицо друга с открытым ртом: Головорез изрыгал яростные проклятия морским демонам, алчущим гибели корабля и всей команды; он был ужасен в неестественном красно-зеленом свете молний с растрепанной рыжей бородой.

— Друж…

Кормак оборвал команду и на миг замер на месте. Его названный брат, его самый верный, самый близкий друг, не раз стоявший с ним спиной к спине в кровавых схватках, Вулфер вдруг перелетел через борт драккара. Тяжелое дубовое весло не сломалось в могучих руках, но лопнул тугой узел, державший его в уключине.

Продолжая сжимать оторванный румпель, с выражением несказанного изумления на лице ют нырнул головой в волну. Кормак в ужасе дрогнул: он знал, что этот огромный бесстрашный человек, рожденный на морском берегу и ставший пиратом чуть ли не в двенадцатилетнем возрасте, плавать умел не лучше, чем летать.

Викинги вскрикнули в один голос. Кормак, не раздумывая более, кинулся к борту, бросив свое весло. Так же, как Вулфер, как другие пираты, он был в кольчуге и латах, готовый к любой неожиданности, только не к той, что случилась. Викинги всегда ждали схватки, тем более сейчас, когда слепая ярость шторма могла столкнуть их драккар с другим кораблем. Друзей в морях у них не было, поэтому такая встреча означала неминуемую битву.

Теперь же меч Кормака, стальной тяжелый шлем и отличная римская кольчуга сослужили ему недобрую службу: они тянули его вниз, в пучину, они сковывали его, словно цепями. Кельт погрузился в воду.