Хроники Черного Отряда. Книги Мертвых: Воды спят. Солдаты живут - Глен Кук Страница 12

От этого зависела его жизнь.

Шары падали возле взвода, на приличном расстоянии от Сабредил и меня. Лебедь явно струхнул. Когда комок огня лег у самого входа, отрезав Плетеного от остальных, он, как и предполагалось, отступил ко входу для прислуги. Мимо нас.

Добрый старый Лебедь. Можно подумать, что он читал придуманный мной сценарий. Когда его люди, спасаясь от шаров, бросились в разные стороны, он шарахнулся к стене, едва успев уклониться от очередного снаряда. Над нашими головами летели брызги расплавленного камня и куски горящей плоти, и я подумала, что мы малость перестарались. Может, и не малость, а самым роковым образом. Просто забыли, какой разрушительной силой обладает это оружие.

Лебедь споткнулся о ногу, которую выставила Минь Сабредил. Растянувшись на булыжной мостовой, он обнаружил, что над ним склонилась бормочущая какую-то чушь идиотка. Кончик кинжала уперся ему под нижнюю челюсть.

– Попробуй только пикнуть, – прошептала она.

Огненные шары ударялись о стену дворца и расплавляли ее, торя себе путь внутрь. Деревянные ворота пылали. Света хватало, и братья прекрасно разглядели сигнал о том, что нужный человек у нас в руках.

Огонь становился более прицельным. Усиливался натиск на серых, к которым на подмогу сбегались товарищи. Вторая демонстративная атака. Двое братьев подбежали и забрали Лебедя, отогнав нас пинками и руганью. А потом наши отхлынули, так и не встретив серьезного сопротивления.

Когда они исчезли во мраке, случилось то, чего мы опасались больше всего.

Душелов поднялась на стену посмотреть, что происходит. Догадаться об этом нам с Сабредил было несложно, – едва кто-то заметил Протектора, бой прервался на несколько секунд. Потом огненный шквал полетел в ее сторону.

Нам повезло. Застигнутая врасплох, она ничего не смогла предпринять, только уворачивалась. Наши братья действовали четко по плану: бегом спустились с холма и затерялись среди горожан прежде, чем Душелов смогла отправить следом за ними летучих мышей и ворон.

Я не сомневалась, что в считаные минуты ближайшие кварталы будут охвачены смятением. Наши этому посодействуют, распуская самые дикие слухи. Лишь бы только не пороли горячку.

Сабредил и Сава переместились шагов на двадцать в направлении входа для слуг. Постояли в обнимку, бессвязно лопоча и озирая горящие трупы, и тут испуганный голос осведомился:

– Минь Сабредил? Что ты здесь делаешь?

Джауль Барунданди. Помощник ключаря, наш начальник. Я даже головы не подняла. И Сабредил не отвечала, пока Барунданди не пнул ее носком башмака и не повторил вопрос. В его тоне, впрочем, не чувствовалось злости.

– Мы решили прийти сегодня пораньше, Саве очень нужна работа. – Сабредил огляделась по сторонам. – Где все?

Где им еще быть, всем? Тем четверым или пятерым, что ухитрились занять очередь первыми? Естественно, разбежались. У нас могут быть неприятности. Что эти люди успели увидеть? Предполагалось, что их прогонит первый же залп, прежде чем Лебедь окажется рядом с нами, но я не могла вспомнить, так ли все произошло.

Сабредил повернулась к Барунданди. Я крепче вцепилась в ее руку и жалобно заскулила. Она успокаивающе погладила меня по плечу и пробормотала что-то неразборчивое. Барунданди купился на этот спектакль. Сабредил была очень убедительной, обнаружив, что у Гангеши отломился один из хоботов. Как она рыдала, в какой панике искала пропажу на земле!

Вместе с Барунданди наружу вышло несколько его подручных, они оглядывались и спрашивали друг у друга, что стряслось и чем они должны заняться. Похожая ситуация у главного входа, там толпятся растерянные охранники и заспанная прислуга. Ну и дела! Несколько огненных шаров прожгли стену, а ведь она в шесть-восемь футов толщиной! Шадариты, проделавшие путь в добрую милю, собирали мертвых и раненых серых. Они тоже ломали голову над происшедшим.

Смягчившись, Джауль Барунданди подозвал помощника:

– Проводи этих двух внутрь. Будь деликатен, – возможно, с ними захочет поговорить кто-нибудь высокопоставленный и могущественный.

Я надеялась, что не выдала себя, вздрогнув. Попасть во дворец я и сама хотела, но мне не приходило в голову, что его хозяева могут заинтересоваться: не заметили ли чего-нибудь важного две женщины из городских низов, чуть ли не из касты неприкасаемых.

8

Напрасно я волновалась. С нами побеседовал сильно растерявшийся сержант княжеской гвардии, и делал он это, по-видимому, только в качестве одолжения Джаулю Барунданди. У которого, как считал вояка, просто взыграли амбиции и который затеял угодить правителям, приведя к ним свидетелей трагедии.

Поняв, что никакой выгоды не будет, Джауль утратил к нам интерес.

Спустя несколько часов мы все же оказались внутри. Тут по-прежнему царило возбуждение и носились тысячи самых нелепых слухов. Предводители княжеской гвардии и серых пригоняли все новые отряды надежных бойцов и рассылали по казармам регулярной армии соглядатаев – а вдруг солдаты как-то замешаны в нападении?

В это время Минь Сабредил и ее идиотка-золовка уже усердно трудились. Барунданди велел им навести порядок в комнате, где собирался Тайный совет. Там все было перевернуто вверх дном. Будто кто-то вышел из себя и принялся крушить все вокруг.

– Сегодня придется хорошенько поработать, Минь Сабредил. Утром пришло совсем мало народу. – Судя по голосу, Барунданди был изрядно расстроен. Из-за налета большинство поденщиков разбежались, а значит, ему достанется меньше мзды. Пройдохе даже в голову не приходило поблагодарить судьбу за то, что вообще остался жив. – Как она, в порядке?

Он имел в виду меня, Саву. Я все еще вздрагивала, причем весьма натурально.

– Все будет хорошо, пока я рядом. Не стоит отправлять ее сегодня туда, где она не сможет меня видеть.

– Ладно, работы и здесь хватит, – проворчал Барунданди. – Только глаза господам не мозольте.

Сабредил отвесила легкий поклон – что-что, а глаза не мозолить она умела. Та еще скромница.

Минь усадила меня за двенадцатифутовой длины стол, навалила передо мной гору ламп, подсвечников и всего прочего, чем недавно здесь швырялись в ярости. Я заставила себя полностью сосредоточиться на работе, как и полагалось Саве, и принялась их чистить. Сабредил приводила в порядок пол и мебель.

Люди входили и уходили; хватало среди них и важных персон. Никто не обращал на нас внимания, только главный инспектор Чандра Гокле в сердцах отшвырнул пинком Сабредил, которая скоблила пол как раз там, где ему захотелось пройти.

Сабредил, вернувшись в коленопреклоненную позу, робко извинилась. Гокле было на нее наплевать. Она принялась вытирать разлившуюся воду, не проявляя никаких эмоций. Минь Сабредил привыкла к такому обращению. Но у меня возникло подозрение, что в этот момент Кы решила, кто из врагов попадется к нам в руки следующим после Плетеного Лебедя.