Рыцарь - Пьер Певель Страница 116

Сделав вдох, он заговорил:

— Когда сядет солнце, сюда прибудет принц-дракон. Он потребует, чтобы мы открыли ворота Саарсгарда и оставили Ангборн. Он потребует, чтобы мы сложили оружие. Он потребует, чтобы мы убрались отсюда и освободили территорию…

Лорн осекся. Каменная печать на левой руке зудела уже некоторое время, но он никому не говорил об этом. Он незаметно пошевелил суставами, разминая руку, чтобы зарождающаяся боль прекратилась.

— И на это я отвечу: нет! — воскликнул он, ударяя по балюстраде кулаком в черной кожаной перчатке. — Несмотря на многочисленные войска. Несмотря на драков и ящериц-воинов. Несмотря на его суда и орудия, наведенные на нас, несмотря на то, что нас так мало, я отвечу: чтобы преодолеть эти ворота, ему придется победить тех, кто их защищает. Будете ли вы на нашей стороне? — спросил он сильным голосом.

Лорн указал левой рукой на Алана и не сумел сдержать гримасу боли. Метка Тьмы причиняла ему сильные страдания. Кисть и плечо ныли. К несчастью, он знал это ощущение слишком хорошо. Сторожевые башни в Ориале защищали Лорна от Тьмы на протяжении нескольких месяцев, но теперь он был далеко от них.

Алан понял: что-то не так. Но Лорн собрался с силами и продолжил свою речь.

— Будете ли вы рядом с сыном Верховного короля? — спросил он. — Будете ли вы бороться плечом к плечу с ним, когда Иргаэрд попытается захватить эту крепость?

Лорн снова замолчал.

Кто-то решил, что он держит паузу, но на самом деле его лихорадило, а глаза застилала пелена. Алан и Энцио заметили крупные капли пота, которые выступили на его висках, и с тревогой переглянулись.

— Да, я прошу вас об этом, — продолжал Лорн, — именно прошу и не ожидаю, что вы будете сражаться против собственной воли. Все вы вольны уехать, и никто не упрекнет вас в этом. Ибо бой, который мы собираемся дать, не будет боем победы. Это бой чести. Нашей чести. Чести Верховного королевства. И Верховного короля, чей флаг развевается над нашими головами.

Все повернулись и подняли глаза, когда Лорн указал на знамя с изображением волчьей головы. Оно реяло над донжоном, выше флага Верховного королевства. Многие не видели этого символа уже давно.

Лорну становилось хуже. Борясь с тошнотой, он оперся о балюстраду и прилагал огромные усилия, чтобы удержаться на ногах. Энцио приблизился и попытался поддержать его, хотя бы просто взять под локоть, но Лорн сухо покачал головой.

— Вы хотите увидеть, как его заменит флаг Черного дракона? — крикнул он. — Нет? Так давайте же защищаться! Давайте бороться, давайте умрем за нашего короля! И если мы не выстоим до конца, каждый час, проведенный в сопротивлении и сражении, будет победой! И каждая полученная рана! И каждый нанесенный удар, каждая пролитая капля крови, каждый убитый враг! Будете ли вы среди тех людей, кто сделает это? — Он чуть не падал, но продолжал говорить. — Выбор за вами, — сказал он слабеющим голосом. — Прислушайтесь к своим сердцам. Примите осознанное решение, но не медлите. Помните: здесь вершится судьба! Она наблюдает за нами и нетерпеливо ждет. Так сделайте свой выбор! Пусть сегодня каждый решит, что он за человек и какие воспоминания оставит о себе!

С этими словами Лорн сделал шаг в сторону, и его ноги подкосились; во дворе послышались крики «ура» и боевые кличи. Энцио поспешил поддержать Лорна и не дал ему упасть. Алан вышел вперед, чтобы отвлечь внимание. Тотчас грянули аплодисменты. Принц взмахнул шпагой и провозгласил:

— Завтра мы победим или умрем! Завтра те, кто решит вести бой, смогут называть себя моими братьями по оружию! Но знайте, Верховный король не ждет от вас, чтобы вы были солдатами! Он ждет, чтобы вы были героями!

Люди с таким упоением аплодировали Алану, что не заметили, как Лорна буквально унесли в донжон. Его уложили на скамью, и Лайам тотчас встал у двери.

— Пить хочешь? — спросил Энцио.

Лорн кивнул.

У него болело все тело, но не только это мучило его. Несмотря на все доводы логики и разума, будучи в Ориале, он иногда тешил себя иллюзией, что освободился от Тьмы. Просто колдовской ритуал в горах Аргора получился более эффективным, чем ожидалось, вот и все. И потом, длительное пребывание вблизи Сторожевых башен могло завершить его исцеление, разве нет? Конечно, в глубине души Лорн понимал, что это невозможно. Но как он мог не верить? Как мог не надеяться? Между тем сегодняшние события не оставили места для самообмана. Тьма была злой и ревнивой любовницей, которая не отступилась от него и, казалось, злорадствовала, напоминая о себе в худшие мгновения.

Энцио помог Лорну выпить немного прохладной воды.

— Спасибо, — сказал Лорн. — Мне уже лучше.

Это было правдой.

Боль и лихорадка быстро проходили.

— Но что с ним такое? — спросил Дорсиан.

— Ничего, — отрезал Энцио.

— Как это — ничего?

— Лорн переутомился, вот и все.

— Ты думаешь, я не знаю, что такое приступ Тьмы, Энцио?

— Тогда зачем спрашиваешь?! — вспылил сармский дворянин, резко оборачиваясь.

Вошел Алан.

— Мне кажется, я имею право на ответ! — повысил голос Дорсиан. — Впрочем, как и все те, кто решил пуститься в эту заваруху вместе с Лорном.

— Скажи хоть слово остальным, — пригрозил Алан, — и я вспорю тебе живот. Понял?

Дорсиан не ответил.

— Перестаньте! — скомандовал Лорн, поднимаясь.

Он выпрямился.

— Это был не приступ, — добавил он. — Просто… просто предупреждение…

— Как ты? — уточнил Энцио.

— Намного лучше, спасибо. Сейчас все пройдет.

Лорн повернулся к Дорсиану:

— Вот видишь, беспокоиться не о чем.

— Это в Далроте тебя… — Дорсиан не договорил.

— Да, — ответил Лорн.

Он встал, почти не шатаясь.

Лайам приоткрыл дверь и, заглянув в комнату, сообщил:

— Настала ночь, рыцарь.

— Мы идем, Лайам.

Лорн снял очки. Больше они ему не требовались.

Облаченный в плащ, полы которого закрывали круп его лошади, Лаэдрас подъехал к укрепленным воротам крепости. На нем были доспехи из черной стали, украшенные кроваво-красным орнаментом. Принца сопровождали четверо факелоносцев и двое драков верхом на ящерицах-воинах.

Он остановился на безопасном расстоянии от бойниц, за которыми угадывались людские силуэты. Удостоверившись, что его заметили, Лаэдрас заговорил ровным и сильным голосом:

— Надеюсь, вы образумились? Саарсгард падет, вы знаете это не хуже меня. Так сберегите свои жизни! Не жертвуйте ими ради прихотей умирающего короля-отшельника, который уже доказал, что вы ему не нужны!

Принц-дракон успокоил свою лошадь, которая нетерпеливо переступала на месте.