Наследие Дракона - Дебора А. Вольф Страница 112

Скрывая смех за кашлем, Левиатус откланялся Третьему Кругу, и парочка вышла, окруженная облаком бело-золотой напыщенности.

– Полный успех, – пробормотал Эцио, намазывая ножом сыр на круглый ломтик плоского хлеба.

Хафса Азейна отбросила с лица короткие волосы и уставилась на сидящих вокруг нее мужчин.

– Вы все – идиоты, – сообщила она им. – На том и порешим. Ваше представление придется отложить до лучших времен. Устрой мы его сейчас, когда страсти накалены, а здравый смысл, к сожалению, отсутствует, и это событие уж точно превратится в козлиную оргию и кровопролитие. Я говорю сейчас от имени Ка Ату и запрещаю это действо.

– Теперь мне понятно, от кого девочка унаследовала свою природную робость, – нарушив тишину, заметил ученый мастер Ротфауст.

Лули выглянула и снова спрятала свою головку в его клочковатой серой бороде.

Хафса Азейна поняла, что также испытывает нетерпимость к вонючим старикам и их сыру. Она поднялась, заставив всех снова вскочить на ноги, и едва заметно кивнула головой.

– Если это все. – Судя по ее тону, было бы лучше, чтобы было именно так. – Патроны…

Когда Хафса Азейна быстро шла по коридорам, слуги и придворные разбегались перед ней в разные стороны. Утренний цирк не улучшил ее настроения. Ноги Хафсы болели от ежедневного и еженощного хождения по твердому камню, стены коридоров становились все мрачнее, и она не могла списать свои мучения ни на женский лунный цикл, ни на ментальную связь с Куррааном.

После того как девочки-кухарки разрешили вашаю прикончить молоденькую свинку, он пребывал в отменном настроении и до сих пор продолжал чистить свою шерстку под солнечными лучами. Хафса чувствовала его мурлыканье в другом конце замка.

Ты становишься жирным и ленивым, – пожурила она Курраана, но ее слова не подействовали на него.

Тебе тоже стоит как-нибудь попробовать. Может, тогда бы у тебя и хвост развязался, – ответил кот.

Хафса Азейна вдруг поняла, что хотела бы увидеться с Ани. Когда требовалась взвешенная точка зрения, на верховную наставницу всегда можно было положиться. К тому же Ани замечала больше, чем могло показаться. А если все прочие средства не сработают, подруги могли бы распить бутылочку уски; Хафса с удовольствием послушала бы о подвигах Ани.

С другой стороны, ее подруга наверняка поддержала бы это дурацкое представление.

Подруга…

Хафса Азейна уже давно не называла других женщин подругами и не знала, является ли Ани таковой. Бывают ли друзья у чудовищ? Может ли быть у супруги короля своя жизнь? Хафса попыталась отделаться от этой мысли. Это место с фальшиво улыбающимися людьми и облаками духов начинало проедать ей нутро. Хорошо бы сесть на лошадь и просто-напросто прокатиться вместе с человеком, чьи амбиции не распространяются дальше охоты на тарбока и эпизодических атак на Аскандера Джа’Сайани.

Вернувшись в свои комнаты, Хафса Азейна сняла громоздкие платья супруги короля и надела простую полупрозрачную зееранийскую тунику. То, что осталось от ее волос, она как могла связала на затылке кожаной лентой. Хафса смыла с лица пудру и краску и выветривала аромат духов до тех пор, пока не стала пахнуть как обычно, а не как бордель в жару. Затем выпила полкувшина сладкой воды.

Ах, – подумала она, – вот я и снова человек. Насколько вообще могу им быть.

Тяжелый стук в дверь предупредил ее о приходе Саскии, и губы Хафсы Азейны дрогнули. Эта девушка скорее сломает дверь, чем научится стучать, как цивилизованные люди. Повелительница снов поднялась в тот самый момент, когда дверь с грохотом распахнулась. Саския стояла в дверном проеме с хмурым видом и выпяченными локтями. Будь она львиной змеей, ее перья торчали бы сейчас дыбом.

– Вас желает видеть какая-то чужеземная бинт. Я оставила ее ждать в атриуме, – сообщила девушка и повернулась, чтобы уйти.

– Саския Джа’Акари. – Хафса заговорила просительным тоном, чтобы не уязвить гордость воительницы еще больше. – Останься, пожалуйста.

Взгляд девушки стал еще более мрачным. Она оперлась о дверную раму.

– Повелительница снов?

– Я хотела бы попросить тебя об одолжении. Мне нужно, чтобы ты поработала моей личной охранницей, пока мы находимся в Атуалоне.

– Что? Но зачем?

– Членов королевской семьи традиционно сопровождает личная охрана, – пояснила Хафса, – поэтому никто не бросит на тебя косого взгляда, если ты будешь все время оставаться при мне. То есть взгляды бросать, конечно, будут, потому что ты – варварка, и к тому же хорошенькая. Но если тебя сочтут моей охранницей, во дворце для тебя будут открыты все двери. Согласишься ли ты на это?

– Но зачем вам охрана? Вы – правительница этих земель. Вам ничто не может угрожать.

– Я всего лишь супруга правителя, у меня нет власти. Более того, я – опальная супруга. Если бы не желание короля перетянуть на свою сторону Сулейму, с моей жизнью давно было бы покончено. – Хафса невесело улыбнулась. – Такова жизнь. Ты – джа’акари, Саския. Посмотри на ситуацию глазами воительницы. Неужели ты чувствуешь себя здесь в безопасности?

– Нет. Это место напоминает мне ловушку.

– Верно, расставленную кем-то ловушку.

– Но, повелительница снов, если это – ловушка, то на какую жертву она рассчитана?

– Прекрасный вопрос. Теперь ты думаешь как джа’акари. Я хочу, чтобы ты стала моими глазами и ушами. Как охранница ты можешь незаметно проникать туда, куда мне не под силу, – в кухни, бараки, кабаки. Держи открытыми глаза, уши и собственное ка. И опасайся своих снов. Ловушки расставлены и в Шеханнаме.

Саския хмыкнула и резко выпрямила спину.

– Что ж, это звучит обнадеживающе, повелительница снов. Некоторые из наших опасались, что вы вернулись к повадкам чужеземцев. Я буду рада их разубедить.

– Лучше не делай этого.

– Хотите, чтобы я солгала? – В голосе девушки прозвучало возмущение.

– Конечно, нет. Но я надеюсь, что ты будешь держать язык за зубами.

Саския несколько мгновений обдумывала ее слова, а затем кивнула.

– Если я выведу наших врагов на чистую воду, вы сможете сожрать их сердца и мы будем спокойнее спать по ночам.

Хафса Азейна наклонила голову.

– Я так и поступлю. А когда все закончится, мы вернемся домой.

– Это хорошо. Эхуани, когда мы будем возвращаться, я смогу прихватить с собой парочку атуалонских мужчин. Может, чужеземцы и не подходят для гайатани, но… – Саския хищно улыбнулась. – Мне нравятся их килты. Я начинаю думать, что нашим мужчинам тоже не мешало бы обнажить ноги.

Эта девушка была неисправима. Хафса Азейна вспомнила, что Саския пришла к ней по делу.

– Пойду-ка я лучше посмотрю, о какой такой посетительнице идет речь. Как она выглядит?