Ангелология - Даниэль Труссони Страница 111

— Или снова спрятать, — сказал Владимир. — Есть множество мест, где можно хранить лиру.

— Мы уже пытались в сорок третьем году, Владимир, — ответила Габриэлла. — И потерпели неудачу. Хранение лиры подвергнет опасности будущие поколения, даже если спрятать ее в самый безопасный тайник. Ее необходимо уничтожить. Это совершенно очевидно. Вопрос только в том как.

— Что ты имеешь в виду? — спросила Эванджелина.

— Одно из основных качеств небесных инструментов, — пояснил Владимир. — Их создали на Небесах, и уничтожить их могут только небесные создания.

— Не понимаю, — признался Верлен.

— Только небесные создания или существа, в которых течет кровь ангелов, могут уничтожить небесный предмет, — сказал Бруно.

— Включая нефилимов, — добавила Габриэлла.

— Поэтому, если мы хотим уничтожить лиру, — вступила Сейто-сан, — нам надо отдать ее в руки тем самым существам, от которых мы хотим уберечь ее.

— Такая вот головоломка, — хмыкнул Бруно.

— Но тогда зачем вообще искать ее? — растерялся Верлен. — Вытаскивать из тайника что-то важное, только чтобы уничтожить его?

— У нас нет выбора, — сказала Габриэлла. — Нам предоставляется редкая возможность завладеть лирой. Как только она окажется у нас, нам придется найти способ избавиться от нее.

— Если она окажется у нас, — добавил Бруно.

— Мы напрасно тратим время, — поднялась Сейто-сан. — Будем решать, что делать с лирой, когда завладеем ею. Мы не можем допустить, чтобы ее нашли нефилимы.

— Сейчас почти три, — посмотрел на часы Владимир. — Встретимся в Рокфеллеровском центре ровно в шесть. У нас будет три часа, чтобы замкнуть контакты, обыскать здания и собраться снова. Ошибаться нельзя. Планируйте самый быстрый из возможных маршрутов. Необходимы скорость и точность.

Встав с кресел, они надели пальто и шарфы, приготовились выйти в холодный зимний сумрак. По пути к лестнице Габриэлла обратилась к Эванджелине:

— Несмотря на спешку, нельзя забывать об опасности нашей работы. Предупреждаю: будь очень осторожна. Нефилимы будут следить за нами. Они очень долго ждали этого момента. Инструкции Эбигейл Рокфеллер — самые ценные бумаги, которые ты когда-либо держала в руках. Если нефилимы поймут, что мы их нашли, они безжалостно нападут на нас.

— Но как они узнают? — удивился Верлен.

Он шел рядом с Эванджелиной.

Габриэлла грустно и выразительно улыбнулась.

— Мой дорогой мальчик, они точно знают, где мы. У них осведомители по всему городу. Нас ждут всегда и везде. Даже сейчас они рядом, наблюдают за нами. Пожалуйста, — повторила она, многозначительно взглянув на Эванджелину, — будь осторожна.

Музей современного искусства, Нью-Йорк

Эванджелина прижала руку к кирпичной стене, идущей вдоль Западной Пятьдесят четвертой улицы. Ледяной ветер обжигал кожу. Стеклянные окна отражали Сад скульптур, одновременно открывая вид на замысловатые произведения музея. В залах горел неяркий свет. Посетители и смотрители перемещались по галереям. Их было видно с того места, где стояла Эванджелина. Темное отражение сада в стекле было исковерканным, искаженным, нереальным.

— Похоже, они скоро закрываются, — сказал Бруно, засунул руки глубоко в карманы лыжной куртки и направился ко входу. — Нам лучше поспешить.

В дверях Бруно пронесся сквозь толпу и пробился к кассе, где высокий худой человек с козлиной бородкой и в очках в роговой оправе читал роман Уилки Коллинза. Он поднял глаза, перевел взгляд с Эванджелины на Бруно и сообщил:

— Через полчаса закрываемся. Завтра музей закрыт на рождественские праздники, снова откроемся двадцать шестого.

С этими словами он снова уткнулся в книгу, совершенно позабыв о существовании Бруно и Эванджелины.

Бруно перегнулся через стойку и сказал:

— Мы ищем кое-кого, кто может работать здесь.

— Нам запрещено раскрывать личную информацию о служащих, — ответил человек, не отрываясь от романа.

Бруно опустил на стойку две долларовые купюры.

— Нам не нужна личная информация. Мы просто хотим знать, где его можно найти.

Глянув поверх роговых очков, человек протянул руку к стойке, и купюры исчезли у него в кармане.

— Как его зовут?

— Эл истер Кэрролл, — ответил Бруно и придвинул к нему открытку, найденную в шестом письме Эбигейл Рокфеллер. — Слышали когда-нибудь о таком?

Человек осмотрел открытку.

— Мистер Кэрролл не служащий.

— То есть, вы его знаете, — с облегчением сказала Эванджелина, немного удивившись тому, что имя принадлежало реальному человеку.

— Мистера Кэрролла все знают, — сказал человек, вышел из-за стойки и повел их на улицу. — Он живет напротив.

Он указал на элегантный довоенный жилой дом, слегка покосившийся от возраста. Здание имело медную мансардную крышу с множеством больших круглых окон, налет патины делал ее темно-зеленой.

— Но он все время околачивается где-нибудь поблизости. Он из старой гвардии музея.

Бруно и Эванджелина поспешили через улицу к дому. На лестничной площадке они обнаружили имя «Кэрролл» на медном почтовом ящике: квартира девять, этаж пять. Они вызвали дряхлый лифт. В деревянной кабине пахло цветочно-пудровой эссенцией, словно в лифте недавно спускались пожилые дамы, собравшиеся в церковь. Эванджелина нажала черную кнопку с белой цифрой пять. Дверь лифта заскрипела, закрываясь, кабина покачнулась и медленно поползла вверх. Бруно вынул из кармана открытку Эбигейл Рокфеллер.

На пятом этаже было две квартиры, за обеими дверями царила тишина. Бруно нашел нужную дверь с прикрученным к ней номером девять и постучал.

Дверь скрипнула и приоткрылась. На них смотрел старик, большие голубые глаза блестели от любопытства.

— Да? — еле слышно прошептал человек. — Кто это?

— Мистер Кэрролл? — представительно и вежливо спросил Бруно, как будто стучался в сотни подобных дверей. — Простите, что помешали. Очень жаль, но нам дала ваше имя и адрес…

— Эбби, — сказал он, не отрывая глаз от открытки в руке Бруно. — Входите, пожалуйста. Я вас ждал.

С дивана спрыгнули два йоркширских терьера с красными бантами на челках над глазами и бросились к двери, лая так, словно отпугивали злоумышленников.

— Глупые девочки, — сказал Элистер Кэрролл.

Он подхватил их, сунул под мышки и понес по коридору.

Квартира была просторной, со старинной мебелью. Каждый предмет казался одновременно сокровищем и чем-то забытым, будто обстановка кропотливо подбиралась так, чтобы не обращать на нее внимания. Эванджелина села на диван, подушки еще хранили тепло собак. В мраморном камине горел небольшой, но жаркий огонь. На лакированном журнальном столике в стиле чиппендейл стояла хрустальная ваза с леденцами. Кроме аккуратно сложенной «Санди таймс» на краю стола, ничто не указывало на то, что в комнату входили в течение последних пятидесяти лет. На каминной доске Эванджелина заметила цветную литографию в рамке. Это был портрет женщины, полной и розовощекой, похожей на насторожившуюся птицу. Эванджелина сразу же поняла, что это миссис Эбигейл Рокфеллер.