Последний отбор. Угол для дерзкого принца - Вера Чиркова Страница 11

Мгновенно возникшая по щелчку темнота приняла нас в свои бесплотные и бесконечные лапы, и я привычно считала про себя, зная, что перемещение до Харгедора занимает три-четыре секунды. Но счет дошел уже до десяти, а путь все длился и длился, постепенно зарождая в душе тревогу. Успокаивало лишь присутствие Ренда: он никуда не исчез, как обычно бывало во время перехода, а по-прежнему держал меня правой рукой.

А чуть позже обнял и левой, прижал к себе так бережно, как там, под завалом. И тихонько дышал в висок, словно уснул.

По ногам скользнул порыв ветра, раздувая подол, и я забеспокоилась всерьез. Попробовав ногой на твердость пол и убедившись, что переход уже закончился, а темнота никуда не исчезла, шепотом спросила:

– Ренд? Ты спишь?

– Нет, – помолчав, тихо ответил он, и мне почему-то послышался в его голосе затаенный смех.

– А куда мы попали… понял?

Напарник молчал еще дольше и ответил, лишь когда новый порыв ветра растрепал мне волосы и рванул юбку:

– В твой домик. Просто тут ночь и непогода.

– А фонари? Разве в цитадели не зажигают по ночам фонари или светлячки?

– Нет. Магистры не желают никому выдавать тайну этого места. Сама понимаешь, пускать сюда чужих никто не собирается, за ними ведь придется следить.

– Тогда идем в дом. – Чувствуя, что ветер становится все сильнее, я кастовала небольшой непрозрачный купол и создала маленький шарик света. – Ты есть хотел.

– Откуда ты это взяла? – осведомился принц, когда мы уже спускались по лестнице.

– Что? – не поняв вопроса, оглянулась я.

– Про еду.

– По жесту… Наизусть знаю все ваши жесты. А вот читать твои гримасы пока не могу.

Он молчал, пока мы не вошли в кухню, потом рухнул на стул и неожиданно захохотал. Весело и задорно, как будто услышал очень веселую байку.

Я лишь усмехнулась и искоса приглядывала за ним, помогая хлопотухе подавать на стол. Они умеют делать множество дел, не могут лишь двух вещей: пользоваться магическими вещицами и огнем. Осторожно достав жаркое из духовки, разогревающей обед амулетом, поставила его на середину стола и села напротив напарника, лицом к двери.

– Доброго аппетита. А как поешь, расскажешь мне, над чем смеялся.

– Прости, Элни, – лицо принца мгновенно стало серьезным, – я не над тобой. Просто вдруг легко стало… А кто тебе готовит еду?

– Пока ем то, что поставила в холодный ларь Альмисса. Потом буду думать. Самое простое и сама могу приготовить, а еще можно заказывать, големы разносят из столовой базы. Но ты ешь, не отвлекайся. Не знаю, как тебя там кормили, под арестом, но выглядел ты усталым, злым и голодным.

– Больше всего я был зол на самого себя, любимая. Вроде не дурак и все знал, – принц расстроенно усмехнулся и глотнул воды, – должен был бы раньше сообразить. Так обидно, ведь почти догадался, но не поверил собственным выводам. Тогда тебе не пришлось бы приезжать на этот дурацкий отбор. Его вообще не было бы, понимаешь?

– Ничего не понимаю и сегодня не собираюсь. – Я и в самом деле вдруг почувствовала, как дорожным мешком наваливается на плечи усталость. – Давай ты мне утром расскажешь? Сейчас я очень хочу спать. Завтра еще нужно идти на совет. Поешь и устраивайся, твоя комната – первая от лестницы на втором этаже. Вторая – для гостей, моя – в конце коридора.

– Мирного сна, любимая, – пожелал Райвенд, и я сонно побрела к выходу, по пути привычно погладив по голове хлопотуху.

И вдруг споткнулась, словно кто холодной водой в лицо плеснул. Ринулась назад, вцепилась в закаменевшие плечи напарника, тряхнула изо всей силы.

– Ренд! Что произошло? – Он упорно молчал, но я не сдавалась, глядя только на побелевшие костяшки туго сжатых кулаков. – Райвенд! Райв! Ну прости, не поняла, что это так важно… Расскажи сейчас, ну?

– Нет, это не важно… – постепенно оттаивая, выдохнул принц. – Можно и завтра. Ничего не произошло… накатило. Бывает, когда ты любишь, а тебя – нет.

– Думаешь, я не знаю, как это больно? – спросила с горечью и нехотя призналась: – Три года каждую ночь поливала слезами подушку, а потом еще два года с кровью выдирала из сердца эту любовь, как сорняк. И только теперь поняла, в кого влюбилась в тот вечер…

– А там, в твоем сердце, – повернув голову, он истово вглядывался мне в глаза, потом нежно поцеловал вцепившуюся в его воротник руку, – больше не осталось ни единого росточка?

– Райв, – невесело усмехнувшись, осторожно коснулась ладонью его собранных в хвост волос, – осталось, наверное. Но ведь любила я не тебя. А кого-то придуманного, только глаза у него и были твои. Мне вот сейчас вспомнилось, просто интересно… что ты изучал, когда загораживался бокалом? Или нарочно прятался, чтобы я тебя не рассмотрела?

– Ничего я не изучал, – неохотно признался Ренд. – Когда ты бывала на балу, следил, чтобы никто не заморочил тебе голову. Ты ведь доверчивая. А когда ты не приходила, старался поскорее сбежать и шел учить заклинания. Кстати, мой амулет показывает, что на твоем балконе сработал портальный круг.

– Наверное, Стай, – решила я и вернулась к столу.

Подвинула к себе тарелку и принялась за еду. В этот глухой послеполуночный час учитель вряд ли придет сюда ради того, чтобы просто проведать. Скорее всего, снова что-то произошло.

– Так вот, – покосившись в сторону двери, поудобнее устроился на стуле Ренд. – Слушая Ансельза, я вдруг понял, что речь его была как бы сведена к одному намеку. Про полную доступность исторических фактов. Абсолютно для всех. Но редко кто из обычных людей всерьез хочет понять, что на самом деле произошло пятьсот лет назад. И даже не все одаренные об этом задумываются, хотя нас всячески подталкивают к осознанию истины.