Алхимики. Бессмертные - Кай Майер Страница 11

Джиллиан знал: эта поездка опасна. Да и вся миссия – весьма рискованное предприятие. Знать бы, во имя чего они так рискуют! Самому поверить, что он не просто исполняет последний каприз умирающего… Но он не мог.

В лицо дул теплый бриз. Вздохнув, Джиллиан обернулся и, прислонившись к перилам, стал смотреть на палубу.

Стройная девушка с короткими темными волосами поднялась по лестнице с нижней палубы. Она заметила Джиллиана и мельком улыбнулась ему. Тот кивнул в ответ: мол, все в порядке, все хорошо. Проводил ее взглядом, пока она грациозно шла в сторону капитанского мостика. Девушка – звали ее Каризма – знала, что он смотрит. А Джиллиан знал, что она знает. Им предстояло общее дело.

Такова воля Ласкари. Он поручил им это перед смертью. Точнее, поручил Джиллиану. Но Ласкари знал, что Каризма последует за ним. Ведь она всегда была рядом, с самого первого дня в Новом ордене.

Джиллиан резко вдохнул горячий воздух, продолжая наблюдать, как Каризма поднимается по узкой стальной лестнице на капитанский мостик. На ней – белые брюки и длинная светлая рубашка. Из-за ветра рубашка облепила тело, обозначив миниатюрную упругую грудь. Каризма сделала вид, что не заметила, как Джиллиан резко отвернулся, и захлопнула за собой скрипучую дверь, ведущую на мостик.

Джиллиан покачал головой. Опять Каризма будет донимать капитана. Упрекать, что судно идет слишком медленно, угрожать, что снизит плату за проезд. Если она не прекратит, однажды ночью команда – восемь матросов, капитан и старший помощник – попробует выкинуть ее за борт. Конечно, у матросов нет ни малейшего шанса справиться с двумя рыцарями Нового ордена, но поймут они это слишком поздно, когда ситуация уже накалится до предела. На этом судне Джиллиан и Каризма проделали долгий путь: прошли от берегов Синайского полуострова по Суэцкому каналу, добрались до центра Средиземного моря, и Джиллиан злился, ведь Каризма рисковала всем из-за своей нетерпеливости.

Притом втайне Джиллиан уже давно согласился с ее подозрениями: капитан намеренно не пускает машину на полную мощность. Вероятно, рассчитывает получить с пассажиров больше оговоренной суммы.

Но будь в этих домыслах хоть крупица правды, Джиллиана и Каризмы здесь бы не было.

Дверь, ведущая на мостик, распахнулась. Обернувшись напоследок, Каризма что-то гневно крикнула и побежала вниз по лестнице. Джиллиан не хотел вмешиваться, но Каризма уже направилась к нему. Только этого ему сейчас и не хватало!

– Вот свинья! – выругалась Каризма, остановившись рядом с Джиллианом. Ее испанский акцент становился еще очаровательнее, когда она злилась. Но лучше откусить себе язык, чем сказать ей об этом. – Он угрожал, что выбросит нас за борт!

«Ну вот, опять», – подумал Джиллиан.

Он тяжело вздохнул, глядя на море. Иногда вид волн его успокаивал. Но не сейчас. Где уж тут успокоиться, когда рядом взбешенная Каризма!

– И как мы попадем в Испанию, если он и впрямь попытается? – не унималась Каризма. Она с такой силой ухватилась за перила, что на руках выступили вены. – Что с нами будет, если мы перережем горло всей команде?

– Мы не станем никому резать горло, – спокойно ответил Джиллиан, не оборачиваясь.

– Ну конечно! – фыркнула Каризма. – Конечно не станем. Только вот они не оставляют нам выбора!

– Не горячись. Я поговорю с капитаном. Позже.

Почему же Каризма не обрушит весь свой гнев на него? Ведь Джиллиан не вступился за нее – наоборот, собирается извиниться перед капитаном, сделать хорошую мину при плохой игре. Но Каризма не обиделась – и, очевидно, не только потому, что Джиллиан теперь – магистр ордена.

Нет, тут другая причина. И Джиллиан о ней знал.

– Ненавижу море, – немного погодя сказала Каризма.

– Не на кого накричать?

– Помимо всего прочего – да, – улыбнулась она.

– Осталось недолго. И худшее уже позади.

«Если, конечно, по нам не ударят торпедой с канонерской лодки», – продолжил про себя Джиллиан.

– А что дальше?

Пальцы Каризмы скользнули по перилам, едва не коснувшись правой руки Джиллиана.

Да уж, вряд ли Ласкари хотел именно этого. Новый орден – последняя ветвь ордена тамплиеров, а во главе стоит нерешительный магистр, наполовину мужчина, наполовину женщина. Ну разве может он решать судьбу целого ордена, если даже заигрывания Каризмы так его смущают?

А что, если Ласкари предвидел это? Не нарочно ли отослал Джиллиана в Испанию, чтобы оставшимися на родине братьями, в соответствии с уставом ордена, руководил брат Джакомо или кто-то другой, более подходящий на роль магистра? Ведь Джакомо и другие братья просто созданы для молитв и благочестивой жизни в стенах монастыря, а бывший наемный убийца пригоден разве что для грязной работенки.

Но какую роль тогда играет Каризма в планах почившего магистра Ласкари? Тот прекрасно знал, что она чувствует к Джиллиану. Хотел ли Ласкари подвергнуть нового магистра испытанию? Но ради чего, черт возьми?! К тому же за ними ведь никто не наблюдает…

Джиллиан прикрыл глаза и вдруг почувствовал чье-то прикосновение. Он резко отдернул руку, но, открыв глаза, понял, что это был лишь ветерок. А Каризма все так же держалась за перила.

Стыдливо посмотрев на нее, Джиллиан понял, что она не заметила его испуга. А если и заметила, не подала виду.

– Когда-то у меня была собака, – начала вдруг Каризма. Взгляд ее блуждал над океаном. – Маленькая дворняжка. Я сама была еще ребенком. Бросала ей палку, а она бежала за ней и приносила к моим ногам. Так всегда играют с собаками. Как-то раз я перебросила палку через расселину в скалах. Слишком широкую – собаке не перепрыгнуть. И она это знала. Понимаешь? Знала, что не сможет прыгнуть так далеко. И все же попыталась. Ради меня. То ли из верности, то ли из любви… Она прыгнула. Хотя понимала, что не допрыгнет. Она сделала это.

– И что? Допрыгнула?

С печальной улыбкой Каризма отвернулась и молча пошла обратно к лестнице на нижнюю палубу.

На перила рядом с Джиллианом села чайка.

Нос корабля рассекал пену волн.

Чайка посмотрела на Джиллиана, а затем взмыла в небо и полетела прочь.

Каризма скрылась из виду.

Наверху, на мостике, выругался капитан.

Из ниоткуда появилась черная канонерская лодка и направилась прямо к ним.

Две недели назад. Жара. Пустыня. Синайские горы.

Стоя на вершине Джебель-Мусы, Джиллиан старался ни о чем не думать. Взгляд его медленно скользил по горным хребтам, бурым шероховатым вершинам. Куда ни глянь – всюду лишь песок и скалы.

Местность эта ему не нравилась. Если бы монахи из монастыря Святой Екатерины не приняли их столь радушно, Джиллиан не провел бы тут и двух дней.

Неподалеку от него стояла небольшая часовня – по преданию, на этом самом месте Моисей получил от Бога десять заповедей. Часовня из бурого гранита вот уже много столетий высилась над отвесным склоном. Долгие годы она противостояла ветрам, время от времени приносившим в горы жар пустыни. Чуть западнее стояла крохотная мечеть, в которой едва ли поместится десяток человек.