Темный страж - Кристин Фихан Страница 11

Джекс задохнулась, стараясь не поддаться панике. Стараясь не позволить своим мыслям отразиться на лице. Он определенно не был похож на врача. Он определенно не был похож на человека, которого она могла бы победить в рукопашной. А потом он улыбнулся, и на краткий миг изумление затронуло его глаза. От этого он стал похож на совсем другого человека. Дружественного. Сверхсексуального. У нее появилось ощущение, что он читает ее мысли и смеется над ней. Под одеялом ее руки не прекращали движения, безостановочно ища пистолет.

— Ты устала, — заявил он. Его голос был прекрасен. Ласковый, подобно бархату, манящий, невероятно соблазнительный. У него был странный акцент, который она не смогла распознать, а манера произносить слова напоминала Старый Свет.

Джексон часто заморгала, пытаясь скрыть свое смущение, удивленная направлением, которое приняли ее мысли. Она никогда не думала о сексе. И не понимала, почему отождествила этого незнакомца с эротизмом [4]. К ее собственному удивлению, ей пришлось приложить усилия, чтобы найти слова и заговорить.

— Мне нужно мое оружие, — это был своего рода вызов, проверка его реакции.

Эти черные глаза внимательно изучили ее лицо. От его испытующего взгляда ей стало неловко. Эти глаза видели слишком много из того, что Джексон хотела бы спрятать. Его лицо ничего не выражало, хотя Джекс умела неплохо читать по лицам людей.

— Ты собираешься застрелить меня? — спросил он тем же самым нежным голосом, только на этот раз в нем проскользнул намек на удивление.

Она чувствовала себя невероятно уставшей. А держать глаза открытыми с каждой минутой становилось все труднее. Она заметила странный феномен. Ритм ее сердца замедлился, подстраиваясь под его. Точно. Два сердца бились в унисон. Она могла слышать их. Его голос был таким родным для нее, хотя сам он оставался полнейшим незнакомцем. Никто не смог бы забыть такого мужчину, хоть раз повстречав его на своем пути. Она же точно не была знакома с ним.

Она увлажнила губы, поскольку ее мучила страшная жажда.

— Мне нужно мое оружие.

Он направился к комоду. Не пошел. Заскользил. Она готова была бесконечно смотреть, как он двигается. Он напоминал животное, волка или леопарда, двигаясь по-кошачьи тихо и властно. Плавно. Полностью бесшумно. Он двигался непрерывно, а когда движение прекратилось, он вновь замер возле нее, вручив ей ее пистолет.

Тот привычно лег в ее руку, словно был продолжением ее. И почти сразу же один из ее страхов испарился.

— Что произошло со мной? — на автомате она попыталась было проверить магазин, но ее руки были словно налиты свинцом, и она даже не могла поднять оружие, чтобы сделать это.

Он забрал у нее пистолет, ласково скользнув пальцами по ее коже. Волна тепла оказалась такой неожиданной, что она отпрянула от него. Он никак не среагировал на это, но осторожно разжав ее пальца, продемонстрировал ей полный магазин с патронами, прежде чем вернуть оружие в ее ладонь.

— Ты получила несколько огнестрельных ранений, Джексон. И ты все еще больна.

— Это не больница, — она всегда была подозрительной, и это помогало ей оставаться в живых. Но она не должна была выжить. — Находясь рядом со мной, ты подвергаешься огромной опасности, — она постаралась предупредить мужчину, но слова прозвучали почти неслышно, ее голос затихал.

— Спи, милая. Просто засыпай, — он проговорил это очень тихо, но, тем не менее, его бархатистый голос проник в ее тело и разум, оказывая такое же мощное воздействие, как и любое лекарство.

И тогда он прикоснулся к ней, погладил ее волосы. Его прикосновение было родным и слегка собственническим. Он дотрагивался до нее, словно имел на это все права. Это напоминало ласку. Джексон оказалась в смятении. Она знала его. Он был частью ее. Она знала его на уровне подсознания, хотя он был совершенным незнакомцем. Она вздохнула и, неспособная удержать глаза открытыми, опустила ресницы, уступая их настойчивому требованию погрузиться в сон.

Люциан присел на краешек кровати, наблюдая, как она спит. Она оказалась полнейшей неожиданностью, с какой он только мог столкнуться за все века своего существования. Он ждал этого момента почти две тысячи лет, но она оказалась совсем не такой, какой он представлял ее в своем воображении. Женщины его расы были высокими и элегантными, с темными глазами, с роскошными черными волосами. Они были созданиями силы и мастерства. Он прекрасно сознавал, что его вид находиться на грани вымирания и что их женщины нуждались в защите, поскольку были их самым большим сокровищем, но, тем не менее, они были сильными, а не хрупкими и уязвимыми, как эта девушка.

Он дотронулся до ее бледной кожи. Спящая, она была похожа на пикси [5], фею из легенд. Она была такой маленькой и изящной, что одни глаза, казалось, занимали пол-лица. Прекрасные глаза. Глаза, в которых мужчина мог запросто утонуть. Ее волосы состояли из нескольких оттенков светлого, были густыми и мягкими, но короткими и лохматыми, словно она безжалостно обрезала их ножницами, когда они начинали ей мешать. Он предполагал, что у нее будут длинные волосы, а не эти космы. Он обнаружил, что постоянно дотрагивается до ее волос. Волос, которые были мягкими, как нити шелка. Волос, которые были дикими, торчащими, в какую хотели сторону. Но он оказался неравнодушен к ее буйным волосам.

Она жила в страхе. Страх был ее миром. Он стал им с того времени, когда она была еще ребенком. Люциан и понятия не имел, что в нем есть такая оберегающая жилка. В течение многих веков он не испытывал никаких чувств. Сейчас же, в присутствии этой человеческой женщины, он испытывал слишком много. Те, кто пытался причинить ей вред, заплатили за это своей жизнью на том самом складе. Когда Люциан выносил ее из того места разрушения и смерти, то погрузил в глубокий сон, замедлил работу сердца и легких. Он также спас и ее напарника, вложив в его сознание воспоминания о машине скорой помощи, увозившей ее прочь. Люциану удалось спасти ее, дав ей свою древнюю, могущественную кровь. А, превратившись в свет, он проник в ее избитое тело так, как принято у его народа, и исцелил ее изнутри. Ее раны были серьезны, а потеря крови огромна. Только дав ей свою кровь, можно было спасти ее жизнь, но это было слишком опасно для них обоих. Открыв существование его вида кому-либо из ее окружения, он вынесет смертельный приговор всему своему народу. Но сейчас его первостепенной задачей являлась ее защита, и лишь потом — гарантия дальнейшего существования его расы. Его долгом всегда была защита обоих видов.