Луна трех колец - Андрэ Нортон Страница 11

Мне не пришлось долго размышлять, потому что в ларек влетели два богатых северных купца. Сами они не торговали, но предлагали различные изделия в обмен на наш легкий груз – мелкие предметы роскоши, которые легко было поместить в корабельном хранилище и получить хороший доход при малом объеме. Капитан Фосс приветствовал их как своих постоянных покупателей, которых привлекал не наш обычный груз, а наши легкие изделия.

Это были подлинные аристократы купеческого класса, люди, которые сколотили себе твердый капитал и теперь спекулировали вещами, вытаскивая деньги из кошельков дворян.

Я подал гостевые кубки – пласта-кристалл с Фарна – отражающие свет бриллиантовым блеском. Они так сверкали в руке, будто были сделаны из капель воды. На их круглые чаши и тонкие ножки можно было наступить магнитной подошвой космического ботинка, и они не разбивались.

Фосс налили в них вино с Арктура, и темно-розовая жидкость засияла в них, как рубины на воротнике Майлин. Майлин… Я сурово изгнал ее из своих мыслей и почтительно стоял, ожидая, когда Фосс или Лидж подадут мне знак показать что-нибудь.

С купцами вошли четыре носильщика, все старые служащие, встали возле своих хозяев и поставили перед ними маленькие ящички, принесенные с собой.

Несмотря на мир на ярмарке, они показывали ценность своего груза тем фактом, что были вооружены не кинжалами, как обычно, а мечами для его защиты.

Однако, я никогда не видел, чтобы они держались так настороженно.

Снаружи через дверь пронесся пронзительный свист, и вся волна шума, к которому мы уже привыкли, разом смолкла настолько, что можно было услышать слабый звон вооружения, стук мечей, извещающий о прибытии отряда судейских чиновников ярмарки. Их было четверо, и они были так вооружены, словно собирались осаждать крепость. Их вел человек в длинной мантии, одна половина которой была белой (хотя и сильно запыленной), а вторая – черной, что символизировало обе стороны правосудия. Он был без шлема, увядший венок из цветов хресса болтался на его голове. Мы поняли, что это жрец, чья временная обязанность состояла в том, чтобы хоть слабо, но напомнить, что это дело имеет священное значение.

– Слушайте внимательно! – провозгласил он высоким голосом, специально тренированным для жреческого стиля поучения. – Это правосудие Луны Колец, милостью Доматопера, по воле которого мы бегаем и ходим, живем и дышим, думаем и действуем! Пусть выйдет вперед тот, кого призывает Доматопер тот инопланетник, что поднял оружие в границах Ярмарки Луны Колец!

Капитан Фосс мгновенно очутился перед жрецом.

– По чьей жалобе присягнувшие Доматоперу вызывают моего вассала? ответил он, как полагается отвечать на вызов.

– По жалобе Отхельма, клявшегося у алтаря и перед мудрейшими. Должен быть дан ответ.

– И он будет дан, – согласился Фосс и чуть заметно кивнул мне, чтобы я подошел. Моя личная пленка была в кармане его туники. Она вполне могла оправдать меня за применение станнера. Но коль скоро мы должны были передать ее смешанному суду жрецов и торговцев – это дело другое, и я понял, что конференция между капитаном и северными людьми имела важное значение.

– Отпустите меня, – сказал я на базике. – Если они предполагают сразу же судить меня, я пришлю записку…

Вместо ответа Фосс обернулся и крикнул в глубину ларька:

– Лалферн!

Эльфрик Лалферн, длинный тощий парень, не имел регулярных обязанностей в ларьке, кроме помощи в распаковке и упаковке товара.

– Этот человек, – сказал Фосс жрецу, – пойдет как мои глаза и уши.

Если мой присягнувший на мече попадет под суд, этот человек известит меня.

Это дозволено?

Жрец посмотрел на Лалферна и через секунду кивнул.

– Дозволено. Давайте этого, – он повернулся ко мне. – Положи оружие.

Он протянул руку к станнеру в моей кобуре, но пальцы Фосса уже держали приклад, и капитан вытащил оружие.

– Его оружие уже больше не его. Оно останется здесь. Как полагается.

Я подумал было, что жрец запротестует, но капитан был прав, поскольку на Йикторе считалось, что оружие подчиненного является законной собственностью Лорда и может быть потребовано в любое время, особенно если Лорд считает, что его присягнувший на мече нарушил какое-то правило.

Итак, без всяких средств защиты я шагнул вперед и занял свое место между двумя стражниками. Лалферн пошел сзади, в нескольких шагах от нас.

Хотя станнер – не бластер, я носил его чуть ли не всю жизнь и твердо знал, что он висит у меня на поясе, а теперь почувствовал себя каким-то голым среди необычайной настороженности вокруг. Сначала я пытался уверить себя, что это просто реакция на то, что я, безоружный, нахожусь в зависимости от чужого закона чужой планеты. Но мое беспокойство возросло, когда я понял, что это одно из предупреждений, идущих наравне с самым слабым даром эспера, который был у большинства из нас, прирожденных космонавтов. Я оглянулся на Лалферна как раз вовремя, чтобы увидеть, что он тоже оглянулся через плечо и взялся было за рукоятку станнера, но снова опустил руку, сообразив, что этот жест может быть неправильно истолкован.

Только тогда я обратил внимание на путь, которым меня вели. Мы должны были направляться к Большой Палатке, где во время ярмарки помещался суд. Я увидел широкий карниз крыши над палатками и ларьками впереди, но значительно левее. Мы шли к границе ярмарки, по пространству, где стояли палатки тех дворян, которые не жили в Ырджаре.

– Последователь Света! – громко обратился я к черно-белому жрецу, который шел так быстро, что нам пришлось ускорить шаг, чтобы не отстать от него. – Куда мы идем? Суд находится…

Он не повернул головы и не подал вида, что слышит меня. Теперь я увидел, что мы повернули от последнего ряда ларьков к палаткам Лордов.

Здесь никого не было, кроме двух-трех слуг.

– Хэлли, Хэлли, Хэлл!

Он выскочил из укрытия, этот водоворот людей, врезался в наш маленький отряд, подняв на дыбы своих верховых животных, которые били пеших тяжелыми копытами. Я услышал яростный крик Лалферна, затем стражник справа от меня дал мне такого толчка, что я, пытаясь удержаться на ногах, влетел между двумя палатками.

Острая боль в голове – и на время все кончилось.

Боль отправила меня во тьму, она же и вывела меня из нее или сопровождала меня, когда я неохотно приходил в сознание. Сначала я не мог понять, что терзает мое тело. Наконец, я осознал, что лежу ничком на спине грузового каза, привязанный, и меня больно подбрасывает при каждом шаге животного. Я слышал шум, человеческие голоса, и было ясно, что меня сопровождают несколько всадников. Но говорили они не по-ырджарски, и я ничего не понимал, кроме отдельных слов.

Не знаю, долго ли длился этот кошмар, потому что я несколько раз впадал в беспамятство. Я помолился о том, чтобы мне не выходить из благостного мрака, и он тут же поглотил меня.