Леди Пятница - Гарт Никс Страница 11

— Шестой круг, восемнадцать минут, — сказала Милка. — А мы сейчас в круге втором, возле сорок третьей минуты. Значит, нам нужно подняться вверх на четыре круга и пройти вперед либо назад. Назад будет быстрее.

— Почему? — спросил Дурень.

Милка вздохнула.

— Потому что против часовой стрелки по кругу от сорок третьего до восемнадцатого будет двадцать пять сегментов, а по часовой от восемнадцатого до сорок третьего — тридцать пять.

— А, точно, я обсчитался, — сказал Дурень и указал направо от себя. — Вперед будет туда, верно?

— Не, это назад. Ты сейчас лицом к кратеру.

Она ткнула Листок.

— Пошли. Быстрее доставим тебя на место, быстрее ты приступишь к работе.

— К работе? К какой еще работе?

— Узнаешь. Поторапливайся.

Листок зашагала вперед. Идти было трудно: приходилось постоянно осознанно делать шаги меньше и отталкиваться от земли слабее, чтобы сохранять равновесие. Это не было похоже на Луну — по крайней мере, она двигалась не так, как китайские астронавты, которые высаживались там несколько лет назад. Здесь, по ее прикидкам, гравитация была где-то в три четверти земной или чуть побольше. Вполне достаточно, чтобы выводить из равновесия, это уж точно.

Высеченный в камне коридор с газовыми светильниками тянулся еще несколько сот метров, едва заметно ведя все время влево. То и дело по дороге попадались двери, иногда по обеим сторонам. Обыкновенные деревянные двери, все выкрашены в бледно-синий цвет, с разнообразными бронзовыми ручками, которые могли обозначать, что скрывается за ними, а могли и не обозначать.

— Помедленнее! — скомандовала Милка. — Лестница направо.

Листок замедлила шаг. Впереди справа виднелась открытая арка. Число 42 было написано белой краской на правой стороне арки — вернее, как разглядела Листок, число оказалось мозаикой, выложенной из маленьких кусочков кости или чего-то похожего. На вершине арки красовалось еще одно белое число — на сей раз двойка.

За аркой открывалась лестничная площадка с числом 2, выложенным на полу, также из маленьких кусочков камня или кости. От площадки уходила широкая лестница — влево вверх, вправо вниз — ее ступеньки были высечены в камне, но выложены более гладким, светлым синеватым камнем. Лестницу освещали газовые светильники, но меньше по размерам, выполненные в виде свернувшихся леопардов и вделанные скорее в стену, чем в потолок.

— Вверх! — скомандовала Милка.

Листок повернулась налево и зашагала по ступенькам. Взбираться пришлось долго, прежде чем показалась новая площадка с тройкой на полу.

— Еще три, — сообщила Милка.

Даже при пониженной гравитации это был долгий подъем. Листок насчитала триста ступенек между третьим и четвертым этажами и столько же — между четвертым и пятым, хотя и сбилась однажды со счета, отвлекшись на невеселые мысли о себе и своих родных.

По дороге они никого не встретили, и никого не оказалось в поле зрения, когда они вышли из-под арки номер шесть, в круге шестом, как назвала его Милка. Коридор, в который они вошли, выглядел точно так же, как и тот, по которому ушли спящие, хотя Листок заметила, что тут цвет и рисунок камня чуть-чуть отличался.

— Теперь идем до восемнадцатой минуты, — сказала Милка.

— Ненавижу это место, — заявил Дурень. — Как бы я хотел оказаться опять в Доме…

— Тихо! — рявкнула Милка. — Никогда не знаешь, кто может услышать.

— Но я же просто сказал…

— Вот и не говори так больше. И за что мне вообще выпало мучиться с тобой, Феорин?

Листок была слегка разочарована, что услышала настоящее имя Феорина. Теперь о нем стало труднее думать как о Дурне.

— Не знаю, — сказал тот. — Может, ты тоже случайно на кого-то прессом надавила?

— Нет, я вызвалась добровольно. Думала, так меня скорее повысят. Теперь помолчи. Чем раньше сбудем с рук этого ребенка, тем быстрее положим ноги на стол и напьемся чаю.

— Чаю? У тебя есть? — спросил Феорин. — Правда?

— Да. Достала сундучок у крыс, когда в последний раз мы были дома. Пошевеливайся.

Вспомнив о чае, они оба зашагали существенно быстрее, и Феорин теперь возглавлял процессию. Судя по числам, попадавшимся через каждые несколько сот метров, и по короткому взгляду на карту, Листок решила, что они идут по кольцевому коридору, разделенному на сектора, как часы. Коридор шел по внешнему краю круга, а все помещения — и, возможно, второстепенные коридоры — тянулись от него внутрь к центру круга. Или, по крайней мере, пока не упирались в то синее пятно на карте.

Листок, чтобы убить время, поразмыслила, насколько велико это кольцо. Если в нем шестьдесят секторов, а между секторами примерно триста шагов, а длина ее шага примерно сорок пять сантиметров, то общая окружность будет шестьдесят на триста на сорок пять сантиметров, то есть восемь с небольшим километров. А отсюда, по формуле длины окружности, можно высчитать диаметр…

Листок так увлеклась вычислениями, что не заметила, как Феорин внезапно остановился. Она врезалась в его спину, отскочила, потеряла равновесие и уселась на пол.

Она уже начала подниматься, но немедленно передумала. Феорин раскинул руки, его макинтош отлетел назад, и ярко-синие крылья распахнулись, мазнув ее перьями по лицу. В тот же момент он выхватил короткий меч или длинный кинжал из ножен на боку, и зеркальное лезвие пустило массу бликов по стенам.

Долю секунды спустя, Милка сделала то же самое и перепрыгнула через Листок; газовое пламя на потолке загудело, когда она пролетела сквозь него. Ее крылья тоже оказались синими, и она тоже была вооружена сверкающим зеркальным кинжалом. С кем они сражаются, Листок не могла разглядеть — оружие Жителей сияло слишком ярко. Все, что она могла видеть — мелькание крыльев и вспышки, напоминающие световые следы на фотоснимках ночных дорог с высокой выдержкой.

Затем Феорин пролетел мимо нее, его отбросило метров на десять назад по коридору. Упав, он заскользил дальше, еще метров восемь, пока не врезался в стену.

Тогда Листок разглядела нападавшего. Или часть его — длинный серый отросток вроде щупальца, толщиной с ее ногу и длиной больше трех метров. Он рос из серого мохнатого тела, по форме напоминавшего мяч для регби, но размером с холодильник. Тело улепетывало, как огромная крыса, хотя у него не было никаких ног. Листок видела все это лишь мгновение, прежде чем Милка рассекла щупальце на несколько частей, а затем вонзила кинжал в овальную тушу. Вспышка света на этот раз не только ослепила Листок, но и опалила ее лицо жаром, словно от солнечного ожога.

Зрение вернулось только через несколько секунд — и этого времени как раз хватило, чтобы до тела и разума Листок дошло, что ей сейчас полагается серьезно испугаться и сделать что-нибудь, например сбежать.

Но когда зрение все же вернулось — пусть пока перед глазами мелькали пятна и точки — Листок подавила страх. Ей в этом сильно помогло то, что Милка ногой сгребала в кучку мелкие почерневшие куски той штуки, с которой дралась, явно демонстрируя, что та больше опасности не представляет. Феорин возвращался назад, видимо никак не пострадавший.