Ааргх - Андрей Белянин Страница 11

За столиками около десятка равнодушных завсегдатаев – охотники, наёмники, пьяницы. Эти пришли посидеть без напряжения, но в драку с удовольствием пойдут за любого, в зависимости от платы и настроения. Почему нигде не видно Трувора? Неужели старик погорячился и полез выяснять отношения с этой бандой?! Но тогда где трупы, их должно быть не меньше пяти…

– Ааргх! – Голос неприятного типа взлетел под потолок, видимо, я слишком отвлёкся. – Похоже, это животное не понимает нормальной человеческой речи. Будем говорить проще – где быть твоя хозяин?

– Гр-р-р, – с трудом овладев собой, сквозь зубы тоскливо простонал я, сколько можно принимать всех нас за дебилов?!

– Отвечай, скотина!

– Где Трувор? – в свою очередь упёрся я.

Высокий отдал кому-то приказ, и через минуту двое громил доставили из кухни друга моего отца, его руки были связаны у запястий, а глаза безмятежно спокойны. Ага, значит, всё в порядке. Они сделали большую глупость, что не убили его сразу. А потом ещё большую, посчитав, что связанный воин никому не причинит вреда…

– Я ждал тебя, Малыш, – еле слышно прошептал Трувор.

Мы молча, взглядами, произвели расчёт позиций и врагов – он выбрал четверых, я подтвердил десяток. Остальные, возможно, успеют убежать, это их шанс.

– А теперь говори, или ему не поздоровится! – крикнул тот, что меня запомнил. Нет, вот бывают же такие противные люди?! Ты ему вроде ничего плохого не сделал, а он, гад, при всех докапывается до тебя, как будто ты ему денег должен или корову со двора свёл покататься верхом.

– Ты разочаровал меня, ааргх. Придётся нам…

Не пришлось. То есть я даже не узнал, что именно он намеревался со мной сделать – погрозить пальчиком или сказать «ай-яй-яй!». Двери распахнулись, и на пороге появилась разухабистая девица, вооружённая до зубов и с ТАКОЙ объёмной грудью, что в зале все привстали.

У меня психика покрепче, я хоть могу отстранённо описать её в цвете: плечи прямые, талия стройная, руки белые, ногти ухоженные, ноги – под юбкой не разберёшь, но вроде не колесом. Лицо милое, кудри золотые, коротко подстриженные, выбиваются из-под грязного платка, повязанного на разбойничий манер. Блузка мятая, под ней две эдаких полутыквы, одна выше, другая ниже, но объём компенсировал всё! Наверное, поэтому я не узнал его сразу…

– Привет, мальчики, – фальшивым фальцетом пропела «незнакомка», и народ разулыбался. Кокетливо вихляя узкими бёдрами, отчаянный граф Эшли прошёл в центр зала. В каждой руке по арбалету, на бедре сабля, за поясом три или четыре кинжала, на шее боевая цепь с крючьями. Я, конечно, знал, что он припрётся, но чтоб в таком виде?! Однако, как видно, узнал его не только я.

– Гром и все демоны, отпрыск благородного рода решил сменить пол? – насмешливо фыркнул глава отряда и приказал: – Взять!

Его воины недоумённо двинулись к моему господину, который, казалось, только этого и ждал:

– Ах, неужели здесь нет настоящих мужчин, готовых оградить от грубостей солдатского произвола невинную девушку?! Которой, кстати, есть чем заплатить, ибо она уже тяготится своей невинностью… Кто первый?

Наши с Приграничья вскочили разом, как кони по весне, под кобылий запах и рёв боевых труб. Тип с «красными рукавами» досадливо поморщился…

– Деревенское дурачьё, это же вовсе не девиц… ау!

Флегматично стоящий Трувор подцепил носком сапога ближайшую табуретку, одним взмахом ноги направив её говорливому негодяю в лоб! Пока никто ничего не понял, он молча врезал первому громиле коленом в пах, второго боднул лбом в зубы и, подпрыгнув на месте, пнул обеими ногами в живот. Тут уже ни рост, ни сила, ни доспехи не помогут, старик дерётся только по-чёрному…

– Гр-р-р! – радостно взревел я, выхватывая меч и секиру, потому что пропустить такое веселье мне бы просто не позволила совесть. Высокий начал метаться, кричать, пытаться хоть как-то командовать, строить своих, а что толку? Харчевня – не поле боя, здесь шеренгой не встанешь, с копьями не развернешься, в латах не покувыркаешься, тут другие правила. К тому же наёмники и жители фронтира, в отличие от регулярных войск, дерутся ежедневно и не в качестве тренировки, а элементарно защищая свою жизнь. Один против трёх – для них по меньшей мере нормально. Сами понимаете, что началось дальше…

– Я убью тебя, Малыш! – орал старина Трувор, пнувший сапогом в голень (потом – в живот, в подбородок, и каблуком по затылку!) следующего противника. – Это всё из-за тебя! Сколько убытков, сколько разрухи, сколько проблем, кто будет платить за всех этих идиотов?!

– Они, кажется, вполне кредитоспособны, – на всякий случай соврал я, широкими взмахами меча расчищая вокруг себя пространство для манёвра.

– Я всё вычту с твоей мамы! – совершенно нелогично заключил Трувор, но с него станется, он ей уже пару раз жаловался…

– Сзади! – успел предупредить я. Старик легко ушёл от свищущего клинка, развернувшись, наступил каблуком нападающему на большой палец ноги, выбил головой меч, саданул связанными руками в подбородок и в высоком прыжке сбил с ног лоб в лоб. Хм, бывший наёмник в хорошей форме, недаром папа считал его другом. А другом ааргха мог быть только тот, кому он доверит прикрывать собственную спину…

– Малыш, я тебя прикрою. – У меня под мышкой возник подоткнувший юбку граф Эльгенхауэр. Один арбалет он в кого-то уже разрядил, а вторым размахивал, как охотник вилкой в толпе злющих диких уток. То есть на него не особенно обращали внимания, всем и без того было чем заняться.

– Твой знакомый, кажется, чем-то рассержен? – Эшли наивно кивнул в сторону красного от ярости хозяина харчевни. Я сделал непонимающее лицо.

– Это всё из-за тебя! – продолжал надрываться старик. – Мне разгромят весь трактир, меня лишат лицензии, мне…

– Она липовая, – по ходу напомнил я, сметая двух вояк с тяжёлыми топорами.

– Неважно! – окончательно взбеленился Трувор, так и дерущийся связанными руками (лень самому развязать или такие понты?). – Они искали тебя и того молодчика, с которым вы вышли. Только ради памяти твоего покойного отца я терплю эти твои ежегодные закидоны!

– Можно мне стукнуть того здорового, что поднимает меч за вашей спиной?

– Можно, но не пытайся меня перебить! – прорычал он, нагибаясь, чтобы я мог прицельно метнуть стол. – Во что ты ввязался на этот раз? Когда ты вообще поумнеешь и устроишься на работу?!

– Уже!

– И куда?!

– Вот к нему. – Я приподнял своего тощего господина за шиворот и показал Трувору. Тот закатил глаза, жутко скрежеща зубами:

– В моё время трансвеститов сжигали на костре!

– Это пережиток прошлого, – уверенно откликнулся граф.

– Я убью вас обоих, – едва не заплакал Трувор, когда мне наконец удалось добраться до высокого типа и запустить им через всю харчевню. В том, что он попал башкой в окно и вынес его вместе с рамой, я не виноват. Стекло у нас в Приграничье жутко дорогое… Но раз они первыми начали – пусть платят!