Фрейлина немедленного реагирования - Молка Лазарева Страница 11

Я полным решительности шагом подошла к букету, сгребла в охапку всю цветочную композицию вместе с вазой и направилась к выходу из палаты. Отравиться не боялась, тот урок зельеварения я запомнила на всю жизнь — яд убивает за несколько часов, если только им глубоко не дышать.

Мне же требовалось всего несколько минут. Выйти из комнаты в коридор, найти ближайшее мусорное ведро, выкинуть туда этот шедевр флориста-убийцы и сжечь к чертовой бабушке.

— Огнив-ахриш-плым! — выплюнула я любимое заклинание домохозяек, вот только гнева и силы туда вложила столько, что вместо спичечного огонька с пальцев сорвался полноценный пламенный файербол.

А другого и не нужно — букет пылал, потрескивая неоново-оранжевыми искрами, подтверждающими все мои догадки.

Кто-то не добил Трою в открытом противостоянии и теперь решил действовать более хитро. Ядом!

Не нужно быть великим Шерлоком Холмсом, чтобы понять, чего пытались добиться таким покушением — еще больше подставить магистра-зельевара Глеба!

Розы уже давно сгорели, а мой огненный шквал все никак не хотел угасать и теперь с пышущей страстью злобой принялся плавить края металлического ведра. Надо было бы это безобразие как-то потушить, вот только водяное заклинание, словно издеваясь, выскочило из памяти.

— Водус-квакус… Нет, не то. Водкус-крякус! Снова не то. Кракус-водопадус? — бормотала я, с каждым мигом все больше выбиваясь из равновесия душевной колеи.

— Мокриум-водус, — подсказал мужской голос за спиной, заставив обернуться.

То, что там я увижу герцога, было понятно, а вот его поведение удивило. Впервые в жизни я слышала от него похвалу.

— Что ж, видимо, я ошибался, и, как минимум, в экстренных ситуациях ты не безнадежна!

— Эм… Спасибо, что ли…

Но слабая попытка благодарности улетела в молоко, потому что Эридан, мгновенно про меня забыв, резко развернулся к доктору и принялся устраивать разбор полетов.

— Кто разрешил перевести Трою из одной палаты в другую? — взревел он.

Врач, на которого вылилась вся эта буря негодования, казалось, вот-вот в обморок упадет. И так седые волосы старичка на глазах седели еще больше.

— В-в-ы! — заикаясь, ответил он и трясущимися руками извлек из воздуха свиток.

Не дожидаясь, пока ему передадут бумагу, герцог вырвал свиток из рук врача и развернул. С каждой прочитанной строкой и так не пышущее румянцем лицо Эридана бледнело все больше. Затем он резким движением скатал сверток и заставил бумагу исчезнуть в воздухе.

— Трою перевести в прежнюю палату! Никого к ней не впускать, кроме меня и лечащего врача! На все двери наложить оповещающие заклинания!

Пока Эридан раздавал приказы, врач даже по струнке вытянулся. Сомнений не оставалось, приказ герцога выполнят со всей тщательностью.

— Через полчаса я вернусь и проверю, — бросил напоследок лекарю Тарфолд, а затем, вспомнив о существовании одной рыжей особы, соизволил повернуться ко мне, схватил за локоть и, не тратя драгоценные секунды на бессмысленные разговоры, уволок в невидимую пустоту портала.

Этот портал был не таким, как те, в которых я перемещалась ранее. Волосы не норовили встопорщиться в разные стороны, а после перемещения не пахло ни озоном, ни электричеством. Путешествие походило на мягкий толчок перед прыжком, а затем такое же мягкое приземление.

Но поразил не столько сам портал, сколько комната, в которой я оказалась. Холодная. Аскетичная. Очень мужская. Странное помещение. Лаконичное. Стол, стул, диван, камин, куча оружия, развешанного по стенам. И все.

— Огонь, — приказал герцог, и в тот же миг яркое пламя взметнулось плясать по отсыревшему камину.

Дрова при этом гореть отказывались, и буйный огонек принялся стремительно угасать. Эридану такое самоуправство со стороны камина не понравилось, и он поддержал капризный жар огненным заклинанием и новыми, сухими дровами, которые неторопливо подкидывал в камин.

Поведение злыдни-блондина казалось странным и одновременно нелогичным. Понятное дело. Приволок он меня сюда явно, чтобы задать пару «ласковых» вопросов. Так чего медлит тогда?

«Нет, а ты чего хотела? Чтобы он тебя заковал в кандалы? И. принялся вгонять иглы под ногти?» — опять оживилось подсознание внутри моей головы.

«Не знаю, чего я хотела… — мысленно протянула я, и тут же осекшись, настороженно поинтересовалась: — Слышь, ты? А с каких пор я разговариваю с собой, не как с собой, а как с тобой?»

«Сама-то поняла, что сказала? — огрызнулось второе „я“ и тут же, давая заднюю передачу, поспешило успокоить: — Каждый сходит с ума по-своему. Ты вот сама с собой беседы ведешь, а кто-то коньяк хлещет!»

В этот момент мой взгляд наткнулся на почти пустую бутылку из-под коньяка, стоящую посередине огромного каменного стола.

«Брутальная мебель! — оценило интерьер комнаты подсознание. — Может, тебя Эриданчик сюда собутыльницей пригласил побыть?»

«Не мели чушь! Он меня допрашивать по-любому будет!»

«С чего ты это вообще взяла? Смотри, с Глебом ты пила вино… Мягкий Глеб — мягкое вино, романтика под луной. А с герцогом коньяка хлебнешь! Сурового, твердого, как и сам мужчина! Ты только не спейся! А то женский алкоголизм неизлечим».

Мне захотелось закатить глаза от полета своей безумной крыши. Она, похоже, на полном серьезе отправилась в свободное плавание.

Чтобы хоть как-то отвлечься от внутреннего диалога, я решила нарушить молчание.

— Что это за место?

Вообще, дурацкая ситуация с этим герцогом. Сначала приволок меня в какую-то комнату; оставил стоять посередине, как памятник обиженным и лишенным, а сам полез огонь разводить.

«О, да! Точно, стремный мужик! Если быть до конца откровенными, то женщина — хранительница домашнего очага! Элька, он лезет занимать нашу социальную нишу!» — беспричинно истерило второе «я», что начинало порядком раздражать.

— Это мой кабинет! Присаживайся! — не поворачиваясь ко мне лицом, милосердно разрешил герцог.

«Вот спасибо, облагодетельствовал!» — буркнула я про себя и потащилась к единственному стулу, который почему-то был задвинут в самый дальний и темный угол кабинета.

Гости, видимо, здесь появлялись нечасто. Садиться же на диван не позволила совесть и правила приличия. Не укладывалась в голове картина, где герцог будет меня допрашивать на диване.

Я тут же усмехнулась, потому что в голову полезла тысяча пошлых мыслей о самой возможности быть допрошенной именно на диване.

— Ну и куда ты пошла? — поинтересовался мужчина, отвлекаясь от созерцания камина.

— За стулом, — пропищала я в ответ и, схватив оный за спинку, поволокла его поближе к каменному столу.

Ведь именно там, согласно моим представлениям и законам жанра, должен проходить допрос.