Легенды московского метро - Матвей Гречко Страница 11

Некогда она называлась Горьковской или Горьковско-Замоскворецкой, на схемах обозначается темно-зеленым цветом. Она идет от Химкинского водохранилища в Братеево. Конечная станция Алма-Атинская Замоскворецкой линии вызвала много споров из-за названия. Первоначально проектное название станции было Братеево, — а это редкий, даже уникальный топоним. Существует легенда, связанная с этим селом: мол, бушевала некогда в тех краях страшная эпидемия чумы, и вымерло от болезни все село — остались в живых лишь два брата. Отсюда и название. Так этот или нет — не столь уж важно, но название жителям района нравится и менять его они не хотели — да чиновники решили иначе, а дизайнеры украсили наземные вестибюли станции изображениями снежных горных вершин и яблоневых деревьев.

На северном конце ветки тоже есть станция с богатой историей. Это Аэропорт, названная по бывшему Центральному московскому аэродрому, находившемуся на Ходынском поле. Да, на том самом поле, где майским утром 1896 года в день коронации Николая Второго произошла трагедия, унесшая жизни многих людей. Именно из-за этого страшного происшествия последний русский царь получил прозвище Кровавый, а термин «Ходынка» и поныне используется в русском языке для обозначения страшной давки, столпотворения.

Ходынское поле занимало около квадратного километра, рядом с ним проходил овраг, а на самом поле было много промоин и ям, которые просто заложили деревянным настилом. В честь праздника по периметру поля были построены временные эстрады и лавки, предполагалась бесплатная раздача пива, меда и сувениров. Обещанные подарки привлекли на поле огромную толпу людей не только с самой Москвы, но и с окрестностей. Праздник должен был начаться лишь в 10 часов утра, но уже в пять утра на Ходынском поле в общей сложности насчитывалось не менее 500 тысяч человек.

А потом по толпе прокатился слух, что буфетчики раздают подарки среди «своих» и потому на всех этого добра не хватит, и народ ринулся к временным деревянным строениям. 1800 полицейских, специально отряженных для соблюдения порядка во время празднеств, не смогли сдержать натиск толпы. Они были смяты и раздавлены. Раздатчики запаниковали и стали бросать кульки с едой прямо в толпу, что лишь усилило сутолоку. Народ давил друг друга, деревянные настилы над ямами, не выдерживая груза, ломались, люди проваливались, сверху на них падали другие… По официальным данным, на Ходынском поле погибло 1360 человек, еще несколько сот получили увечья.

О случившемся доложили великому князю Сергею Александровичу и императору Николаю II, но празднества не отменили. Место катастрофы было убрано и очищено от всех следов разыгравшейся драмы, и следующий день на Ходынском поле оркестр играл концерт, а к 14 часам туда прибыл император Николай II, встреченный громовым «ура» и пением Народного гимна.

В 1910 году на Ходынском поле, неподалеку от нынешней станции метро, был открыт аэродром Московского общества воздухоплавания, который после 1917 года стал называться сначала «Центральный аэродром имени Льва Троцкого», а потом — имени Михаила Фрунзе. Здесь совершали свои полеты выдающиеся русские летчики П.Н. Нестеров, С.И. Уточкин и В.П. Чкалов — отсюда и название станции. Ее оформление посвящено русской и советской авиации, барельефы на сводчатом потолке изображают раскрытые парашюты, а светильники вписаны в пересечение их строп. Дизайн так понравился Иосифу Сталину, что он приказал точно так же оформить зал заседаний в бункере, выстроенном для него в Самаре.

Заслуживает внимания и станция Динамо — она самая радиоактивная. Нет, причин для паники нет, просто в 1940 году физики Г.Н. Флеров и К.А. Петржак выбрали ее для проведения наблюдений за распадом урана, так как большая глубина могла защитить от космических помех. В результате экспериментов, проводимых на станции в ночное время, физиками было открыто спонтанное деление ядер урана.

А еще эта станция снималась в кино: именно там встречались герои мелодрамы «Еще раз про любовь», чьи роли исполнили тогда еще молодые Татьяна Доронина и Александр Лазарев.

Бытует в народе поговорка, переделанная из стихотворной строчки Игоря Холина «У метро у Сокола дочка мать укокала» — и недаром! Место там не из лучших. Станция Сокол выстроена на месте Братского воинского кладбища, где хоронили погибших в Первой мировой войне. Потом чекисты расстреливали здесь священников и белогвардейских офицеров. Позже кладбище снесли, но кости не вывезли, а просто заровняли все бульдозерами. Ныне о кладбище напоминает лишь чудом сохранившийся монумент студенту Шлихтеру и установленные памятные знаки в честь погибших. Многие машинисты и рабочие подземки признаются, что в районе этой станции их не оставляет неприятное ощущение, будто за ними кто-то следит, стоит за спиной. Работники метрополитена рассказывают, что порой видят на станции призраков: израненных, в бинтах с кровавыми пятнами. Новички пугаются, и старожилы объясняют, что это раненые с разоренного кладбища приходят. Видно, души их никак не успокоятся. Поезда туда-сюда мчатся, вот и будят несчастных.

Есть свои призраки и на станции Автозаводская — в другом конце Замоскворецкой линии. В XVIII веке в точности между ее двух выходов был пруд. Именно этот пруд Карамзин описал как «пруд бедной Лизы». По сюжету в его мутных водах нашла свой конец романтическая девушка, брошенная неверным возлюбленным Эрастом. Сентиментальная повесть приобрела большую популярность, и экзальтированные девицы порой приходили именно к этому пруду, чтобы свести счеты с жизнью. Сочувствия их поступки у современников не вызвали, и по Москве ходила эпиграмма: «Здесь канула Эрастова невеста, топитесь, девушки, — в пруду всем хватит места!» Говорят теперь на Автозаводской можно встретить этих печальных девиц в платьях с кринолинами и пышными рукавами. Примечательная черта, отмеченная очевидцами: вся их одежда и даже лица тусклого серого оттенка, какого не бывает у живых людей. Зла эти призраки никому еще не причинили, они жмутся по углам, держатся в тени, и заметить их можно только краем глаза а стоит повернуть голову, и они сразу исчезают.