Алый Меч - Элдон Томпсон Страница 11

Камешек запрыгал по глади ручья и скрылся в сверкающей воде. Джером потянулся за другим осколком гальки и с досадой швырнул его в воду. Камень пролетел над кристальной поверхностью, оставляя рваные круги на блестящей змеиной шкурке лесного ручья, совершая сначала долгие и неспешные, а потом короткие и быстрые прыжки. На этот раз снаряд пролетел дальше предыдущего, и вот уже следующий исчез из виду.

Над головой оглушительно каркнула ворона. Джером даже не вздрогнул. За его спиной на травянистом берегу устроился Эллайен. Он сидел, опершись спиной о ствол плакучей ивы и обхватив руками колени. Джером не только не пригласил охотника к разговору, но прямо намекнул, чтобы друг оставил его в покое. Эллайен отказался, но спорить не стал и молча занял позицию под ивой, ожидая, когда Джером успокоится. Джером только стиснул зубы, но не проронил ни слова.

Встреча с королевой Эллибе и советом старейшин казалась ему уже событием прошлого. Воспоминанием, которое могло принадлежать любому другому человеку. И каждый утонувший камень уносил его дальше и дальше, возвращал душу и разум юноши в тот безмятежный мир, в котором он обитал еще так недавно. В тихом укрытии лесного ручья легче было притвориться, будто вовсе ничего не произошло.

Самообман, безусловно. Джером не рассчитывал скрыться от реальности, покинув тех, кто решился о ней заговорить. Можно не согласиться с обычным приказом, оспорить или проигнорировать отношения, складывающиеся у Фейзона с односельчанами. Но на сей раз речь шла о его жизни.

В этом-то и заключалась проблема.

Какой из него король? У Джерома не возникало никакого желания надевать корону. Да, он грезил о приключениях, но совершенно иного свойства. Свое место Джером знал твердо: он родился и вырос крестьянином, собирателем лесных даров, играющим свою маленькую, незаметную роль в великой игре жизни. Джерому не хотелось ничего менять в существующем положении вещей.

Наверное, именно это его на самом деле беспокоило. Называйте, как хотите — деревенщиной, Фейзоном, королем — не имеет значения. Больно осознавать, что твой дом — лишь временное пристанище, а семья и друзья, которых ты любил всю жизнь, никакого отношения к тебе не имеют. И если все же верить старейшинам, а, несмотря на всю немыслимость их истории, основательных опровержений не находилось, Джером оказывался чужаком, ребенком, выброшенным родителями в чужой мир, к которому он не принадлежал. Теперь, когда пути назад не было, своего угла в жизни у него не осталось.

Сзади послышался треск веток, Джером и Эллайен обернулись. Из-за деревьев вышел Эзаис, человек, которого все эти годы Джером считал отцом. Эзаис едва заметным движением руки попросил Эллайена оставить их с сыном наедине. Эллайен поначалу воспротивился, вскочив на ноги и скрестив на груди руки. Джером заметил печаль в лице отца. Когда, черт побери, кто-нибудь расскажет, что же тут происходит? Эзаис нахмурился. Лицо его приобрело выражение, по сравнению с которым самая суровая гримаса Ригдона показалась бы наивной младенческой улыбкой. Эллайен взглянул на Джерома и с напускным безразличием удалился.

Лучник ушел, а Джером снова взялся за камни. Эзаис подошел ближе, но юноша, как и прежде с Эллайеном, упорно уклонялся от беседы.

Оба долго молчали. Джером пытался отвлечься и сосредоточиться на физическом упражнении, но в итоге сдался.

— Ты мне лгал. Столько лет. — Джером даже не взглянул на отца, запустив камень в бесконечно бегущий поток.

— Так было нужно.

Первый старейшина говорил тем же спокойным отеческим тоном, твердым и ровным, как и всегда. Невероятно. Джером больше не мог сдерживать негодование. Гнев и отчаяние охватили его.

— Нужно? Зачем? Кому? — Сжав в руке камень, юноша впился глазами в отца, человека, который предал его.

— Мы выполнили настоятельную просьбу королевы. Сделали то, что считали необходимым.

Не веря ушам, Джером смотрел на Эзаиса. Как можно столь хладнокровно рассуждать о его жизни, будто о погоде или направлении ветра? Зачем королеве Эллибе понадобился такой изощренный план? Но больше всего Джерома взбесило то, что человек, которому он безоговорочно доверял, помог ей все это осуществить. Старейшина должен раскаиваться и на коленях просить у сына прощения за ложь, за предательство, за обманутое доверие, за правду, которую утаивал годами.

— Ты обязан был рассказать мне все. — Но Эзаис сидел неподвижно, не глядя на сына, и Джером снова уставился на воду. — Дьявол! — выругался он. — По крайней мере ты мог признать, что я подкидыш. Проще было бы теперь проглотить всю эту дребедень.

Фразу эту Джером сочинил давно. В конце концов, в душе каждый сирота лелеет надежду, что он — потерянный сын королевской крови, наследник богатого царства с хороводами прекрасных служанок, сундуками золота и толпами верных подданных — и вот в один прекрасный день все это становится реальностью. Мечта о побеге. Только Джерому вовсе не хотелось покидать свой мир, а откровения последнего дня стали не воплощением снов и мечтаний, а ночным кошмаром, поглотившим его жизнь. Глупая детская сказка, банальная и истертая до дыр.

— То, что ты подкидыш, скрыли, потому что приемные дети рано или поздно начинают интересоваться своим происхождением, — объяснил Эзаис. — В любом случае, не мы принимали решение. Твоя мать…

— Мать? — усмехнулся Джером, с силой отбросив камень. — У меня нет матери.

Эзаис наконец повернулся к юноше, и настала очередь Джерома отводить взгляд.

— Твои слова причинили бы ей боль. Подумай о той жертве…

— Жертве? — Джером резко повернулся, и их глаза наконец встретились. — Ты призываешь меня отречься от друзей, семьи, от себя самого ради человека, которого я даже не знаю, да и не хочу знать!

— Джером, — тихо произнес Эзаис, глядя юноше в глаза, — ты тот, кем всегда был. Друзья и семья останутся с тобой.

Они довольно долго молчали, но Джером не выдержал первым.

— Все, что мне рассказывали, ложь, — продолжал он, отведя глаза.

— Нет, сын, не все.

Джером встрепенулся в негодовании.

— Почему же?

— Моя любовь к твоей матери была настоящей. — Что-то в голосе Эзаиса заставило Джерома подавить усмешку, и хотя он намеревался только посмотреть на старейшину, вдруг почувствовал, что не в силах отвести глаз. — Я сохранил это чувство навсегда. Хочешь услышать правду о том, как Эллибе стала королевой?

Старик пробудил любопытство Джерома. Такую историю действительно хотелось услышать — изредка о ней упоминали, но рассказчикам был известен лишь тот простой факт, что уроженку маленькой деревни Дилн могущественный король Сорл избрал своей невестой. Событие, которым сельчане могли с полным правом гордиться. Подобные истории обсуждались открыто, люди с удовольствием пересказывали их любому встречному, готовому слушать. С королевой Эллибе дела обстояли иначе. Те, кто действительно что-то знал о ней, предпочитали молчать.