Особо опасная ведьма - Ольга Мяхар Страница 11

– Так, нам нужен плащ, теплые сапоги, а еще перчатки на меху… о, и шляпа!

Коша сидел у меня на плече и перечислял все то, что действительно надо купить. Но я боялась, что трех золотых на все наши запросы хватит вряд ли.

– Пойдем в таверну, – предложила Ада, – у ее хозяина наверняка есть заказ для таких, как мы. Да, и помни, мы – третий курс.

Я активно закивала, не очень понимая, как именно мы можем сойти за третий, если и первый-то только начали. Но Ада была неумолима и твердо намеревалась сегодня получить работу, пусть и ненадолго.

У двери одного из таких заведений с гордым названием «Спящий вампир» в грязной луже валялся абсолютно пьяный гном и громко храпел. Ни обойти, ни переступить через него не было никакой возможности.

– Так, ну и что будем делать? – поинтересовалась Ада.

– Может, пойдем еще куда-нибудь? – задумчиво предложила я.

– Ну уж нет! Мы не остановимся перед временными трудностями! – И она взмахнула правой рукой.

Три слова – и гном, с тихим чмоком оторвавшийся от лужи, поднялся в воздух и перенесся в конюшню. Послышалось удивленное ржание лошадей и стук упавшего тела. Храп почему-то оборвался.

– Ну вот и все, – улыбнулась Ада, открывая дверь в трактир и приглашающе махнув мне рукой.

Меня терзали смутные сомнения, но я покорно вошла следом за подругой.

В трактире было людно. Вечер только что вступил в свои права, и народ ел, пил и веселился под разудалые песни пляшущих на подмостках полуголых девиц. На самом деле эти девицы плясали не здесь, и даже не в соседнем трактире – просто их изображение при помощи простенького заклинания передавалось туда, где лежал настроенный на определенную магическую волну амулет. Кстати, стоил он недешево, да еще и перенастраивать его на другое место было нельзя, так что только такие люди, как хозяева таверн и игорных заведений, могли найти в них выгоду.

Ада подошла к хозяину и, задрав нос, хриплым голосом поинтересовалась:

– Ну че, лысенький, работка для двух колдуний четвертого курса найдется?

«Лысенький» выронил стакан и удивленно посмотрел на Адку. Я робко подошла поближе, улыбаясь и всем своим видом демонстрируя, что «мы» – это еще и я.

– Найдется, – пробухтел немного отошедший хозяин и уставился тяжелым взглядом на мою грудь.

Кеша дохнул огоньком, и усов у мужика не стало. Второй стакан полетел на пол.

– Ну так че, – развязно поинтересовалась Ада, нагло загребая из небольшой тарелочки на столе полную пригоршню жуев (смесь семечек и чипсов, похожи на бублики величиной с ноготь), – кого тут надо приструнить? Ты только скажи, и за двадцать золотых на нос она, – в меня ткнули пальцем, – начистит ему пятачок по самое не балуй.

Я открывала и закрывала рот, как вытащенная из воды рыба. Кеша залез в тарелку с жуями и упоенно ими чавкал, изредка делясь с сидящей на краешке тарелки Кеей. А хозяин смотрел на все это безобразие и сосредоточенно чесал в затылке.

– Ну ладно, – наконец выдохнул он, – есть для вас дельце, коль такие наглые. Как раз укоротит ваши любопытные носы, чтоб впредь неповадно было.

Таверна притихла. Я заметила, что на нас смотрят уже все. Только визгливые песни выплясывающих девчонок нарушали жужжание делающей третий круг у потолочной балки мухи. Муха удивилась такому вниманию, подумала и все-таки села на балку, оглядываясь по сторонам.

– Так что делать-то надо? – робко вякнула я, пытаясь незаметно вытащить дракошу из тарелки.

Тот тарелку не отпускал, да еще и орать начал. Пришлось оставить обжору в покое. Кея полетела разбираться с мухой. Я уже говорила, что она не в меру любопытная?

– И сколько нам за это заплатят? – влезла Ада, наблюдая за Кеей.

– Тридцать золотых вас устроит?

Мне почему-то заткнули рот, я возмущенно замычала и начала кусаться. Ада скривилась, но руку не убрала.

– По тридцать каждой. – В ее голосе была мука: я отгрызала средний палец.

– Хорошо.

Я даже кусаться перестала: ну ни фига себе, это что же за заданьице?

Ада трясла покусанной конечностью и тихо ругалась. Коша икнул и, проглотив последний жуй, блаженно растянулся на дне тарелки. Я решила взять инициативу в свои руки.

– Так что делать-то надо за такие деньжищи?

– О, ничего особенного, просто провести ночь на кладбище и прийти утром за гонораром. Вы же четвертый курс, что вам пара-другая вурдалаков сделает?

Широкая улыбка хозяина таверны и звенящая тишина за спиной подтвердили мои худшие опасения: мы попали. Теперь было бы просто неприлично развернуться и уйти – по всему городу поползут слухи о двух струсивших ведьмах, снабженные нашими приметами. Мы потом вообще никакой хорошо оплачиваемой работы не получим. Я хотела было высказать Адке все, что думала о ее «гениальных» планах, как вдруг дверь с грохотом распахнулась, и на всех повеяло мощным запахом конского навоза.

– Какая… меня… в конюшню кинула, да еще и в навоз… – Далее красочные ругательства и перлы.

Мы с Адой невозмутимо повернулись к гному спиной и начали ненатурально улыбаться трактирщику. Но нас сдали.

– А вон те две девицы-магички! Небось они! – визгливо проорал злой дедок, которому, видимо, за весь вечер еще так и не налили, а потому он просто сидел на помосте, и призрачные ножки танцовщиц постоянно проходили сквозь, его впалую грудь.

Послышались устрашающий рев и громкое топанье.

Мы храбро повернулись лицом к опасности, а я еще выставила перед собой дракошу. Но этот гад только сонно рыгнул и… захрапел. Предатель!

– А-а-а! Р-р-р… – И гном бросился на нас.

А в это время на потолке Кея подкралась к спящей мухе и метко пульнула в нее малиновой искоркой. Что-то грохнуло, поднялась пыль. И на гнома упала правая половина потолочной балки (муху, по-моему, убило сразу), вторая половина еще кое-как держалась. Крыша немного накренилась, но выдержала. Все кашляли от поднявшейся пыли, а жутко довольная Кея спланировала на плечо Ады. Так как гном выжил и даже был оттранспортирован добровольцами к ближайшему магу-целителю, Кею похвалили, и инцидент был исчерпан.

– Мы идем на кладбище, – улыбнулась кашляющему трактирщику Ада.

Он просто кивнул, все еще с ужасом рассматривая результаты волшбы фрии и подсчитывая в уме убытки.

На кладбище, расположенное сразу за городской стеной, нас провожали всем трактиром. Бурное и красочное зрелище шествия героев на смерть не оставило равнодушным проходящих мимо горожан, и, поминутно спрашивая: «А че случилось-то, кого бить будем?» – они присоединялись к провожающим и даже пытались петь какую-то песню, слов которой я так и не разобрала. У ворот нас встретили бдительные стражи, долго ругались, но, получив пару бутылок вина от трактирщика и выслушав красочный рассказ очевидцев, подобрели и разрешили нам выйти, пообещав лично присмотреть, чтобы мы не халтурили, и даже собрать наутро останки для, как они сказали, неплохих похорон. Народ это почему-то сильно обрадовало, и расходились все с условием встретиться на погребении.