Ответный удар - Михаил Ахманов Страница 11

Зибель пожевал сухими бескровными губами.

– Первое Затмение… две с половиной или три тысячи лет… Любопытно! Ты полагал, что воспоминания гаснут, а тут сохранилась информация от очень далекого предка.

– Необязательно, – возразил Коркоран, щелкая застежками комбинезона. – Может, предок не далекий, а долгоживущий. Йо, к примеру, говорила, что Посреднику Айве около двух тысяч лет.

Промолвив это, он поморщился – меньше всего ему хотелось числить Айве среди своих предков. Зибель, как обычно, понял его без слов и скривил в улыбке тонкие губы.

– В период между Затмениями долгожителей не было, и за пять-восемь веков сменилось как минимум пятнадцать поколений. Нет, Пол, это давние воспоминания, очень давние. Твой мозг…

Коркоран поднялся, задвинул койку и с досадой махнул рукой:

– Черт с ним, с мозгом! А вот скажи, почему они сгрудились на той проклятой площади? Я понимаю, хотели держаться подальше от зданий, но можно было ведь удрать в поля, в луга, леса – словом, в сельскую местность. Что их на площадь понесло?

Зибель, регистратор и штатный толкователь его Снов, покачал головой:

– Леса, луга, поля… Перед Затмением не осталось таких деталей пейзажа! Город был, город на двух континентах в умеренной зоне, а экваториальный материк засадили травой, чтобы не сдохнуть с голода. Высокая такая трава, с большим содержанием протеинов, сырье для искусственной пищи.

– Откуда ты это знаешь, Клаус? – спросил Коркоран, потом махнул рукой и стал надевать башмаки. – Ну, тебе виднее…

Зибель только загадочно усмехнулся. Ему и правда было виднее. Как офицер Секретной службы ОКС и к тому же доктор психологии и лингвистики Исследовательского корпуса, он занимался проблемой фаата ровно столько лет, сколько Коркоран прожил на свете. Он знал о них все, что удалось извлечь из сообщений Литвина и изучения останков звездолета, из допросов Йо и анатомирования трупов, тех немногих тел, что не были размазаны по переборкам во время катастрофы в Антарктиде. Он даже знал язык фаата и говорил на нем не хуже Коркорана – конечно, если не считать ментальной составляющей. Телепатией Зибель как будто не владел. Хотя, если быть совсем уж честным, Коркоран уверен в этом не был.

– Что тебе снилось, кроме города и гибнущих людей?

– Вера, – ответил он с улыбкой и посмотрел на фотографию. – Вера и мои девчушки. Солнечный день, лесная дорога и глайдер, в котором мы едем. Вера в чем-то сиреневом, под цвет глаз, Любочка и Надюша – в желтых платьицах, словно пара одуванчиков… Но это к делу не относится, Клаус. Это мое.

– Все здесь твое, и все относится к делу, – проворчал Зибель, тоже глядя на снимок. – Сны, что приходят от предков-фаата, – ценная информация, а личное… ну, то, что ты считаешь личным… это признак твоей стабильности. Психической стабильности, я хочу сказать. Любовь к жене и детям, к матери, чувство благодарности и дружбы… – Он поднял лицо к портрету Литвина. – У тебя нормальные сны и нормальные реакции, Пол. Гмм… человеческие, не такие, как у фаата.

Улыбка Коркорана слегка поблекла.

– Спасибо, Клаус, ты меня успокоил – выходит, я все-таки не монстр. Кстати, к тебе я тоже испытываю чувства благодарности и дружбы.

– Айт т'теси, – произнес Зибель на языке фаата. – Я рад.