Лунный воин - Анна Гурова Страница 11

Ким не знал их лиц, но был абсолютно убежден в том, что они прекрасны. В Сонаке знатная девушка считалась красавицей по определению. Князь Вольгван специально постарался, чтобы его дочерей-невест внесли в иллюстрированный ежегодник «Двадцать величайших красавиц империи». Иллюстратор этого сборника, разумеется, руководствовался исключительно своим воображением и девятью основными каноническими признаками красоты, не считая тридцати трех дополнительных. Признаки были таковы: белоснежная кожа; румянец нежный, как в сердцевине цветка груши; рот крошечный, сочный и яркий, словно капля крови на снегу; глаза – звезды, способные говорить без слов, и брови-бабочки, которые договорят недосказанное глазами; нос – благородный, тонкий, с высокой переносицей; хрупкий и гибкий стан – такой, что ветер дунет, и деву унесет, как тростинку; волосы – как грозовые облака; походка – как лист плывет по воде, или ветерок пробегает по траве, не согнув ее кончики…

Считалось, что во всей полноте эти признаки присущи лишь феям и легендарным императорским наложницам, вроде знаменитой красавицы прошлого царствования Госпожи Ивовый Цвет, Ходил слух, что она тоже была феей – незадолго до безвременной кончины государя она таинственно исчезла из своих покоев, которые нельзя было покинуть иначе, как на облаке, и никто ее больше не видел…

Задумавшись о красавицах, Ким даже не заметил, как во дворе появился князь Вольгван. Глава рода Енгон вышел неспешным шагом из тени, обмахиваясь веером. Одет он был по-домашнему: шелковая рубашка до колен, перевязанная кушаком, просторные шаровары, плетеные сандалии на босу ногу. Бритая голова украшена старыми шрамами, седеющие усы свисают ниже подбородка. Даже в домашнем платье князь Вольгван выглядел внушительно – рослый, тяжелый, коренастый. Когда-то Ким, впервые увидев его у пристани в маленьком лесном поселке, был ошеломлен. Перед ним, деревенским мальчишкой, предстал огромный воин, великан в сияющей броне, с многочисленной свитой – не человек, а демон войны, грозный и великолепный, который даже в одиночестве ведет себя так, словно за его спиной стоит целая армия. С тех пор прошло немало лет. Князь вышел в отставку, постарел, раздался вширь, однако Ким по-прежнему робел перед ним, как в детстве.

При виде приемыша князь добродушно улыбнулся:

– А, явился, гуляка…

– Здравствуйте, господин князь.

Не доходя шагов десяти до опекуна, Ким опустился на колени и почтительно уткнулся лбом в каменный пол галереи. Пол был дивно прохладный и чуть влажный – наверно, недавно мыли. У Кима даже головная боль утихла. «Так бы и стоял, – подумал он, блаженно закрывая глаза. – Эх, поспать бы сейчас…»

– Ну, сынок, как прошел экзамен? – раздался над его головой басовитый голос Вольгвана. – Сложный вопрос попался?

– Ох, давайте не будем об экзамене, – вздыхая, сказал Ким – Я всегда думал – зачем нам, потомственным военным, забивать головы такой чушью, как, например, проблема зла! Наше дело – защищать священную особу государя и уничтожать врагов империи. А стоит только начать рассуждать о долге, так и до измены можно дойти…

– Так, – из голоса князя как-то внезапно пропало добродушие. – Значит, провалился?

– Пока еще рано об этом говорить. Результаты объявят через три дня. Вы же понимаете, дядя, – все зависит от того, кого назначат в отборочную комиссию. Если наберут каких-нибудь старых сморчков, которые каждую свежую, небанальную идею воспринимают как личное оскорбление, тогда дело плохо…

– Точно, провалился, – резюмировал князь Вольгван и с треском захлопнул веер.

Ким вздрогнул и съежился, готовясь к взбучке.

– И что дальше делать будем? – задумчиво спросил князь. – Еще два года сидеть на моей шее? Шляться по кабакам, заводить сомнительные знакомства в Нижнем городе, напиваться с купцами, бегать по крышам, устраивать драки со стражниками? Меня такой вариант развития событий не устраивает. Тебя, полагаю, тоже. Есть другие идеи?

– Я бы мог пойти в хвараны, – скромно предложил Ким.

Это предложение не вызвало у князя Вольгвана ничего, кроме хохота.

– Слушай, не смеши меня! Как ты себе представляешь офицера, который на голову ниже своих солдат и похож на переодетую девчонку?

– Но ведь хвараны…

– А что хвараны? Ну, послужишь ты годик-два, а дальше что? Вот исполнится Сайхуну двадцать лет, он женится и перейдет в регулярное войско. А ты кому там нужен, комар тонконогий?

– Между прочим, для киримца я высокий мускулистый парень! – запальчиво заявил Ким.

– Всем известно, что худшие солдаты получаются из уроженцев Кирима. Да киримцы за всю свою историю ни одной войны не выиграли! Вообще странно, что у вас там смогло образоваться хоть какое-то государство!

– Дело не в том, чтобы выигрывать войны, а в том, чтобы не ввязываться в них! – ответил Ким неточной цитатой из знаменитого имперского стратега, воителя Облачного Ветра.

– Ты бы лучше на экзамене эрудицию проявлял! – рявкнул Вольгван, нахмурясь. – Вот навязался недоделанный хваран на мою голову!

Ким испуганно замолчал. Князь, глядя вдаль, задумчиво почесал веером переносицу.

– Ты хоть что-то написал? – спросил он после долгого молчания. – Работу сдал?

– Да, что-то накорябал. Хотя, по-моему, это подлость – все вопросы должны быть известны заранее, тогда можно хоть как-то подготовится, но в этой бесовой комиссии зачем-то выдумывают каждый год новые темы – и никому не говорят, какие…

– Ладно, – проворчал князь. – Тогда дело поправимое. В комиссии, как ты верно заметил, сидят одни старые пердуны, и если они сослепу поставят тебе не ту оценку, то мы им на это ненавязчиво укажем… Ох, Ким, сколько мне с тобой хлопот! Сколько времени и денег потрачено на репетиторов, а ты к экзаменам готовился спустя рукава, да еще эта вчерашняя драка с ночной стражей… Ты хоть подумал, что будет, если эта история дойдет до Небесного Города? Как тебя там встретят, когда ты явишься на службу?

«Надо каяться», – напомнил себе Ким. Он сделал над собой усилие, стукнулся лбом об пол, а потом поднял голову и заявил:

– Да не желаю я становиться чиновником!

– Что ты там вякнул?!

Ким сел на пятки, выпрямил спину и с вызовом взглянул на князя:

– Почему вы не позволяете мне пойти в хвараны?

Князь Вольгван пристально посмотрел на приемыша:

– Что, надо повторить еще раз? Или я привожу неубедительные доводы? Ладно. Хорошенько подумай и скажи мне, чем ты отличаешься от своих братьев, кроме роста, цвета глаз и редкостной лени?

– Тем, что я не рожден Енгоном, – мрачно ответил Ким. – Военная служба – это дело благородных. А государственные экзамены бессословные. Каждый имеет право попытаться стать чиновником – хоть последний крестьянин, хоть сирота безродный, лишь бы сдал экзамен.

– Именно так. Только никто не будет несколько лет подряд тратить время и деньги – к слову, немалые, – вбивая в тупую башку крестьянина тринадцать книг священного канона и обучая его излагать свои мысли стихами. Потому-то большинство студентов сейчас – сыновья богатых худородных торгашей, вроде твоего сомнительного дружка Люпина…