Никола Мокрый - Лада Лузина Страница 11

— Боюсь, все еще хуже, — сказала Акнир. — Он хочет одну из вас.

— Да нет, все намного лучше, — оспорила Чуб. — Он хочет конкретно меня! Я вам уже полчаса намекаю…

— С чего ты взяла это? — осведомилась Дображанская.

— Во-первых, я — украинка. Во-вторых, крещеная. В-третьих, русалки вчера пытались украсть моего любимого. Из-за них он бросил меня прямо на пляже. Значит, я брошенная. В-четвертых, пою. А именно это в опере и привлекло Водяного. Как только дочь мельника пела, он сразу вылезал на берег послушать. Я уж молчу про перловую кашу внутри. Я для него просто пончик с любимой начинкой. Все один к одному!

Даша и впрямь походила на пончик — пухлый, оптимистичный, абсолютно довольный жизнью.

— Не понимаю твоего оптимизма, — нахмурила брови Катя. — Ты что, намерена утопиться?

— Не на совсем же! — беспечно разжевала ей Чуб. — Киевиц невозможно убить. Можно встретиться с Водяным, переговорить. Предложить ему что-то взамен. В конце концов, посмотреть какие условия он предлагает жене. Может, мне тоже понравится…

— Тоже?

— Меньше будешь перебивать меня — больше будешь знать, — скороговоркой отрапортовала Землепотрясная. — Я недорассказала… Когда князь с горя бросился в воду, нашел там русалку и попросил прощения, она не захотела возвращаться к нему. Сказала: там мое сердце рвалось и болело, а тут я чиста и свободна, и повелеваю половиною мира.

— Возможно, ты тоже почувствуешь себя повелительницей, свободной и чистой, — сказала Акнир. — Но утонуть не насовсем не получится. Да, Киевиц невозможно убить. Но они могут покончить с собой. И именно это тебе придется проделать. Снять оберег и самой прыгнуть в воду, отказавшись от жизни и плоти. Только тогда, когда вода отторгнет твое нечистое тело, твоя душа сможет встретить Водяного.

— Отлично, — неуместно обрадовалась Даша. — Достаточно вам привязать меня веревочкой за ногу. А когда мое тело всплывет, Маша оживит его. Она же умеет воскрешать.

— А не такой уж плохой план, — признала Акнир.

— Мне план совершенно не нравится, — мотнула головой Катерина. — Он слишком непродуман. Что, например, ты предложишь Водяному взамен?

— Да хоть концерт по заявкам!

— Это какая-то чушь! — вспылила Дображанская.

— Возможно, и нет, — сказала Акнир. — Она права в главном — легенды не пишутся зря. Помните былину про Садко, которого царь Морской держал в плену, дабы тот развлекал его пением и игрою на гуслях. Говорят, Водяные — большие меломаны и волны любят танцевать под музыку.

— А знаешь, сколько я песен про море знаю? — возбудилась Чуб и завела: — «Море, море, мир бездонный…». Или эту: «Эй, моряк, ты слишком долго плавал, я тебя успела позабыть. Мне теперь морской по нраву Дьявол…». Или: «Мы — морские звезды, осторожно, нас не любить невозможно…». А еще я знаю…

— Достаточно, — сказала Катерина.

— Да нет, я знаю рецепт из Книги Киевиц. Если проглотить его, можно пребывать под водой безболезненно.

— А я знаю, где живет Водяной, — подала голос Маша. — Точнее, догадываюсь. В Волшебном замке. Во дворце помещика Сердова.

* * *

— Остановись. Это здесь, — сказала Маша.

В руках у нее был компас, на коленях лежала найденная в библиотеке Киевиц старая карта Киевской области, на которой еще не значилось Киевское море.

— Думаешь, Замок где-то под нами? — Чуб отпустила весла, достала из рюкзака длинную толстую веревку, железную кружку и небольшую бутылочку с мокрым, ершистого вида растением Рось, которую аккуратно примостила на скамейку меж ними. — Теперь, — сказала Землепотрясная, — нужно смешать зелень с днепровской водой, проглотить, и тогда я считай не умру.

— Не умрешь? — ненадолго обнадежилась Маша.

— То есть умру, но не почувствую боли — ни воды в легких, ничего неприятного… — С кружкой в руке Чуб наклонилась к воде и увидела, что к их лодке прибился чей-то русальский венок. — Ух ты! Гляди. Кто-то плел со знанием дела. Тут и трипутник, и Иван-да-Марья… А ты знаешь, — развернулась она, — что венки бросают не только на Купалу, а и всю Русалью неделю до Купальского праздника. Отсюда и выражение: «Вилами по воде писано»… Считается, что вилы-русалки и вода знают будущее. Потому девки пускают гадательные венки по воде. Если венок сразу утонет — значит, твой парень тебя не любит и вы скоро расстанетесь. Если венок заплывет далеко — будешь жить с ним долго и счастливо. И даже крещенское гадание на зеркале на самом деле более позднее. Раньше лицо суженого высматривали не в трюмо, а в воде. Жаль, я венок не сплела… Могла бы узнать, как у меня с Николаем окончится.

— А разве это без венка не понятно? — удивилась Маша.

— Думаешь, у нас ничего не получится? — мигом взвилась Даша Чуб. — Потому что я ему не пара?

— Нет, он тебе. Ты просто его не любишь.

— Думаешь? — спросила Землепотрясная с надеждой и жгучим интересом. — Ну не знаю-ю-ю… — протянула она. — Если честно, он мне ужасно нравится. Меня просто в жар от него бросает. Все внутри, здесь, аж сворачивается и переворачивается, — рука Чуб легла на живот. — Меня от него реально колотит…

— Это — не любовь, это — страсть, — устало сказала Маша. — Любовь часто путают с ней.

— Страсть — тоже сильное чувство.

— Любовь путают со страстью вообще — не обязательно к человеку. Иногда просто со страстью, с бурлением крови, со страстностью собственной натуры. Потому любовь так часто путают с алкогольным опьянением…

— В смысле, напившись, часто трахаются в приступе внезапной любви? Это верно…

— И мне кажется, ты тоже путаешь телесную страсть к нему со страстным желанием взять над ним верх, — сказала Маша. — И это хорошо.

— Потому что он — нехороший человек?

— Потому что раз ты его не любишь, значит, тебя не бросил любимый. А раз не бросил — ты не так уж подходишь в жены Водяному, и мы легко сможем вернуть тебя.

— И почему в моей личной жизни все так запутано? — громко вздохнула Чуб, возведя очи горе.

— Не только в твоей… — Ковалева тоже посмотрела на небо в надежде увидеть спешащего к ней с вестью черного ворона. Но небосвод был чистым. — Любовь постоянно путают с чем-то. Например, с привычкой.

— Ты это о ком?

Но ответить Маше помешал Дашин мобильный, со звоном выбросивший на экран Катино имя.

— Ну! — недовольно сказала трубке Чуб.

И оглохла от крика:

— Это ты? Маша с тобой?! Только что на мой номер звонил ее папа. Он сказал, Машин ребенок пропал. Миша пропал!..

Катя орала так громко, что Маша слышала каждое слово. И лицо младшей из трех Киевиц враз сделалось мертвенно-серым, рот открылся в безмолвном, так и не прозвучавшем вопросе «Как это возможно?!».

Они обе знали ответ.