Дизель решает все - Михаил Маришин Страница 11

Эпизод 1

Вот так попутчица мне досталась! Нет, внешне — ничего особенного, обычная женщина средних лет, весьма приятная на вид. Первое впечатление портили только сосредоточенное, кажущееся сердитым выражение лица и серьезный взгляд серо-голубых глаз, которыми она вдумчиво изучала машинописный текст на отдельных листах и в подшивках, извлекая их из одной папки и, часто ставя пометки, зачеркивая и исправляя, складывала в другую. За этим занятием она здорово напоминала мою учительницу начальных классов из, уже далекого, счастливого детства. Сходство было таким, что я, невольно улыбаясь, уплыл в воспоминания о том, как строгая тетя постоянно отчитывала хулиганистого сорванца, точно так же внушительно делая паузу и поджимая губы после каждой сказанной фразы, глядя сверху вниз строгим взглядом. А я, смотря снизу вверх, ни в чем не признавался, если уж вина была совсем очевидной, просто молчал, как партизан на допросе, стараясь упрямо не опускать глаз. Ох, было времечко! Или, теперь правильно говорить «будет?». Учительница-то моя еще даже не родилась. Да, наверное, «будет», если очень постараюсь, только вот уже не для меня.

Не для меня придет весна,

Не для меня Дон разольется.

И сердце девичье зайдется

В восторгах чувств не для меня.

Песня, возникшая на задворках сознания, как нельзя некстати наложилась на ставшие грустными мысли, и я, задумавшись, стал тихонько напевать вслух, копаясь в рюкзаке. Пока не поднял лицо и не наткнулся на жесткий вопрос:

— Казак?

— Нет. — Я растерялся. — А, так вы о песне? Хорошая она, больно мне нравится.

— Песня казачья, они враги советской власти, стало быть, вражеская она.

— А вы за советскую власть значит? А если казаки Интернационал станут петь, он что, тоже вражеской песней станет?

Тут уже опешила моя собеседница.

— Как казаки Интернационал станут петь? Не будет такого никогда!

— Да ладно! Уже есть! Буденный ведь казак?

— Не смейте трепать имя товарища Буденного! Он — красноармеец!

— А червонное казачество как же?

Ну вижу, нечем крыть, сейчас тему сменит.

— А вы сами на какой платформе стоите?

— Я, слава богу, на поезд успел и теперь сижу, а вскорости и лечь собираюсь.

— Не прикидывайтесь, вы прекрасно поняли, что я о политической платформе спрашиваю.

— А… Вот вы о чем. Так я из партии политических пофигистов.

— Как это?! — Ага, снова удалось тебя, дорогая, озадачить.

— А вот так, все равно мне, коммунизм ли, капитализм ли, лишь бы людям было хорошо и подонков поменьше, внешних и внутренних, чтоб жить не мешали.

— Политической близорукостью, стало быть, страдаете. Взрослый человек, а как будто не помните, как при капитализме жилось рабочему классу. Только коммунизм может обеспечить трудящимся достойные условия жизни. А все потому как раз, что мы избавились от паразитов-капиталистов и взяли власть в свои руки. А вы: «все равно».

— Да какая разница, каких паразитов кормить, капиталистических или коммунистических? А придется в любом случае, — я завелся не на шутку. — Лишь бы они жрали поменьше.

— Это каких таких коммунистических паразитов? Да любой член ВКП(б) готов костьми лечь за дело рабочего класса! Это нашими усилиями совершилась революция, освободившая народ от гнета помещиков и буржуазии! Как вы смеете так о большевиках говорить?! Да вас в ГПУ надо сдать, как подрывной элемент!

Опаньки! Язык мой — враг мой. И что теперь с ней делать? Прибить, если заорет? Пожалуй, придется, но сначала попробуем как-то успокоить.

— А вы член партии? Простите, не знал и не хотел обидеть…

— Я не просто член партии! — перебила меня разъяренная женщина. — Я член ЦК партии! И трепать коммунистов я вам не дам! Не на ту напал! А за контрреволюционную пропаганду ответишь…

Последнее ее восклицание так и не состоялось, затухнув после того, как взгляд упал на живодерских размеров нож, который я достал из-под стола.

— Будешь орать — прирежу к чертям собачьим, — мой голос прозвучал тихо, но веско. — Давай лучше поговорим без истерик и крайностей. Честное слово, все совсем не так, как вам кажется.

В последней фразе я перешел обратно на «вы», и это несколько разрядило обстановку.

— Говори, — Александра Васильевна, видно, тоже решила не обострять. — Но учти, от меня ты ничего не добьешься, и распропагандировать тебе меня не удастся. Я твердо убеждена в верности коммунистической идеи.

— Не очень-то и хотелось! Просто попробую убедить вас в том, что я вашему ненаглядному коммунизму не враг, и тем самым исключить мое общение с органами госбезопасности в негативном ключе.

— Раз чекистов боишься, значит — враг. Что бы ты не говорил.

Вот стерва! Кто о чем, а коза о капусте! Я глубоко вздохнул и начал заново:

— Давайте условимся о некоторых вещах, которые послужат достижению взаимопонимания. Первое — вы не делаете поспешных выводов. Второе — вы слушаете меня до конца и не перебиваете. Все вопросы потом. Третье — перестаньте, наконец, мне тыкать, на брудершафт мы еще не пили. Впрочем, еще не вечер.

— Выбора у меня, я вижу, нет? — собеседница даже слегка улыбнулась, хороший признак. — Так что, валяй… те, говорите.

— Выбор есть всегда, и сейчас вы сделали верный. Но к делу. Уважаемая Александра Васильевна, человечество к настоящему моменту достигло таких высот своего могущества, что уже отдельные группировки способны бороться, ни много не мало, за власть над всем миром. Эта борьба началась уже давно, и мировая война — только явное ее проявление, точно так же как и революция вкупе с гражданской войной. Борьба идет каждый миг и на всех направлениях в виде войн, экономической конкуренции, пропаганды. И даже здесь, в этом купе. Чем же характеризуется эта борьба? А тем, что противники четко не определены, нет понимания того, кто твой друг, а кто враг. Очень часто получается так, что люди «одного цвета» воюют друг с другом, объединяясь со своими злейшими врагами в один союз. Поэтому первое, что надо сделать — это обозначить стороны этого конфликта и определиться, на какой стороне встать.

Я вижу всего двух противников. И это не какие-то страны или идеологии. Это два принципа.

Первый — это принцип созидания. Это сторона творцов, которые живут только своим умом и своим трудом, постоянно развиваясь и стремясь к Богу. Ибо сказано «по образу и подобию», а Бог — творец. Надо соответствовать. Даже неосознанно.

Второй принцип — это принцип присвоения. Это сторона паразитов, которые стремятся завладеть плодами трудов творцов или иными ресурсами, не трудясь и соответственно не развиваясь. Так можно жить, пока ресурсов хватает, но человечество постоянно растет и рано или поздно ресурсы истощаются. Творцы в этом случае делают шаг вперед и находят новые источники существования, паразиты же делят то, что еще осталось, пока не опустятся до неандертальского каннибализма и совсем не одичают, став частью фауны. Так что путь паразитов — это путь к Зверю.