Башни земли Ад - Владимир Свержин Страница 11

«Дары принявши от данайцев,

Стирайте отпечатки пальцев».

Правила античных коррупционеров

Тамерлан сидел на троне, устало склонив голову, водрузив на подлокотники темные от въевшегося загара руки с узлами вздувшихся вен. Казалось, он дремлет, едва слушая посла, пока тот разливался соловьем.

— Мой король, славнейший и благороднейший Мартин I Арагонский шлет вам поздравления со славнейшей победой, в коей вы проявили полководческий дар, сравнимый с гением Александра Великого, божественного Искандера.

При этих словах Тимур проговорил, точно возвратясь мыслями с горних высей:

— Нет бога кроме Аллаха, и Магомет — пророк его.

— О да, конечно! — чуть замешкался сбитый с голоса посол. — Его величество так и сказал, что только Господь Единый смог бы совершить более, нежели вы.

— На все воля Аллаха, — словно сквозь сон отозвался Тамерлан. — Вон, поглядите. — Великий амир тяжело, будто через силу, поднял руку и указал на кошму у самого входа в шатер. — Видите этого правоверного в убогом рубище? Семь лун назад он поведал мне, что я победил, ибо не мог не победить. А раз свершилось то, что должно было свершиться — к чему попусту расточать славословия? Не разумней ли открыть душу голосу Всевышнего и услышать слова истины?

Испанский гранд метнул заинтересованный взгляд на Хасана Галаади, сидевшего меж прочих советников Железного Хромца, но тот потупил взор, не желая вступать в безмолвную дуэль.

— О, великий Тимур! — стараясь не выдать досаду, вновь заговорил арагонец. — Я всего лишь воин, и не мне судить о том, что истинно и что нет. Я исполняю волю своего короля…

— Ну да, ты — воин, — перебил его Тамерлан. — И только воин. Тогда посоветуй в меру своего воинского разумения, подобает ли мне посылать твоему государю поздравления и дары, если по неведомой для меня воле Аллаха ты и подобные тебе нанесете поражение войску моего собрата, эмира Гранады?

Тамерлан поднял на испанца тяжелый изучающий взгляд. Тот безмолвствовал.

— Я вижу, из тебя плохой советчик. Твой государь посылает храброго туда, куда следует отправить мудрого.

— Но, могущественнейший Тимур, — наконец вымолвил кабальеро. — Наши ссоры с эмирами Гранады и прочими властителями мусульманских земель в Испании длятся уже многие века и стали делом обыденным, как и всякие ссоры между соседями. Мы деремся и миримся, это обычное дело. К вам же мой государь испытывает величайшее почтение. Он прислал меня, дабы я передал вам богатые дары и слова восхищения. Король Мартин будет счастлив, если подарки его доставят вам радость. Мой повелитель желал бы стать вам другом, вернейшим и преданнейшим. И хотя разница в вере мешает изъявлению братских чувств, но ведь мы, как и вы, веруем в Бога единого.

Тамерлан медленно кивнул:

— И в то, что Иса ходил по земле и уста его изрекали слова божественной истины. Ступай. Я принимаю дары твоего короля и обдумаю твои слова.

Арагонец, церемонно кланяясь, вышел из шатра. Убеленные сединами, покрытые шрамами во множестве походов советники наперебой загалдели, спеша поделиться с владыкой правоверных своевременными и, главное, мудрыми мыслями.

— А ты чего молчишь, Хасан Галаади?

— В собрании мудрых прислушиваются к тому, кто молчит, — негромко сказал дервиш. — Ты хочешь услышать от меня, биться ли тебе с Арагоном, Кастилией, Наваррой и другими королевствами Испании или нет? Как в прежние годы, ты решишь это без меня. Я лишь знаю, что, бряцая оружием вдали, у самого горизонта, где враг едва способен различить тебя, ты можешь напугать его. Но вернее — насторожишь, дав возможность загодя принять меры. Выхватывать меч стоит тогда, когда можешь пустить его в ход.

— Но если я приму дары и не заставлю христианских владык склониться пред моим мечом, что скажут единоверцы, гибнущие от христианских рук в Испании?

— Вероятно, то же, что сказали бы христиане своим владыкам. Что они не хотели умирать. Один человек некогда попросил муллу: «Подари мне кольцо, которое ты носишь на пальце. Я буду смотреть на него и вспоминать тебя».

— И что же ответил мулла?

— Он сказал: «Нет. Лучше смотри на свое кольцо, которое я не попросил у тебя, и вспоминай обо мне».

Тамерлан улыбнулся:

— Этот мулла знал, что делал.

Он резко встал с трона. В движениях Великого амира больше не чувствовалось ни старческой дряхлости, ни сонливой усталости. Казалось, что Железный Хромец готов был сейчас же вскочить в седло и мчать вперед, не ведая пути, к последнему, закатному морю. Он повернулся к одному из своих приближенных.

— Там среди даров я видел доспех…

— О да. Великолепный доспех работы толедских мастеров. Его не стыдно надеть даже самому королю неверных. Он стоит целого табуна кобылиц. Столь тонкой и изысканной работы не сыскать во всех землях севера, юга, запада и востока. Ищи хоть целый год. Червленое золото на нем сияет ярче солнца…

— Ничего не должно сиять ярче солнца, — оборвал поток славословий суровый полководец. — Набейте доспехи соломой, установите на колу и велите самым умелым лучникам стрелять в доспех с сотни шагов, потом с полусотни, затем с двадцати…

— Но ведь… — попробовал было перечить ошеломленный царедворец.