Пламенное сердце - Райчел Мид Страница 11

Мысли о бриллиантах заставили меня подумать о запонках, подаренных тетей Татьяной. Я проигнорировал сигнал микроволновой печи, оповещающий о готовности, и отправился в мою комнату. Запонки все еще лежали там, слепящий набор красного и белого огня, который переливался в верхнем свете. «Продай их, и у тебя будут деньги на всю оставшуюся жизнь», – однажды пошутила Сидни. Не просто содержание или оплата машины.

Я мог сделать ей подарок. Подарки. Розы, браслет, романтический ужин.

Нет. Не ужин, ничего публичного. Мысли приходили в голову, пока я обдумывал наше совместное будущее. Будет ли оно у нас? Какие это были бы отношения, если бы хватались за эти украденные моменты? Она была слишком практична, чтобы делать это всегда. В конце концов, она бы поняла, что пришло время отпустить. Отпустить меня. Я положил запонки обратно в коробочку, осознавая, что я бы никогда не смог их продать, и это были адские муки душевного крушения.

Это происходило в такие приступы магии. Я едва ли сумел вылезти из постели, когда я вернул Джилл обратно. Плата за пользование таким количеством жизни была слишком велика, и разум рухнул с высоты. Ну ладно, мой рухнул. Лисса не испытывала этих драматичных взлетов и падений. Её плата состояла больше из постоянной темноты, которая задерживалась с ней на несколько дней, сохраняя её угрюмой и депрессивной до тех пор, пока это не исчезнет. У Сони же были оба эффекта.

«Мой маленький задумчивый художник, – говорила с усмешкой тетя Татьяна, когда я прибывал в таком настроении. – Что с твоей головой сегодня?» Она говорила так заботливо, это было восхитительно. Я почти слышал ее голос сейчас, почти видел, что она стоит здесь рядом со мной. С дрожащим дыханием, я закрыл глаза, и волевой образ ушел прочь. Ее здесь не было. Поцелованные тьмой могли фактически видеть мертвых. Сумасшедшие же люди могли их только представлять.

Я ел свою пиццу, стоя у прилавка, повторяя себе снова и снова, что это настроение пройдет. Я знал это. Оно всегда проходило. Но каким паршивым было это ожидание.

Когда я закончил, я вернулся в гостиную и посмотрел на картины. То, что недавно казалось прекрасным и вдохновенным, теперь казалась поверхностным и глупым. Они приводили меня в замешательство. Я собрал их все и бросил в угол, один поверх другого, не заботясь о разорванном холсте или влажной краске.

Затем я приложился к шкафчику с алкоголем.

Я достиг достаточного прогресса в бутылке текилы, развалившись на кровати и слушая Pink Floyd, когда пару часов спустя дверь моей спальни открылась. Я улыбнулся, когда увидел Сидни. Я дрейфовал по течению и пил текилу, которая эффективно приглушала действие духа, и отпил, что было ужасно, ужасно низко. Не скажу, что я был живым и ярким, но мне не хотелось лезть в дыру. Я победил дух, и видя красивое лицо Сидни, поднялся еще больше.

Она улыбнулась и затем, в один острый взгляд, оценила ситуацию. Улыбка исчезла.

– Ох, Адриан, – сказала она.

Я поднял бутылку:

– Сегодня где-то Пятое Мая [3], Сейдж.

Она быстро осмотрела глазами комнату:

– Прыгун празднует с тобой?

– Прыгун? Почему он... – я замолчал на несколько секунд. – Ох. Я, э–э, как бы забыл о нем.

– Я знаю. Мод отправила мисис Тервиллигер сообщение, с просьбой приехать к ней.

– Дерьмо. – После всего, что произошло с Ровеной, мой дракон-подопечный, был последним о чем я думал. – Мне очень жаль, Сейдж. Совершенно вылетело из головы. Я уверен, что он в порядке, но все же. Он не настоящий ребенок. И как я сказал, эму это вероятнее всего нравится.

Выражение ее лица не изменилось, а стало лишь серьезней. Она приблизилась ко мне, отобрала у меня текилу и подошла к окну. Слишком поздно я понял, что она делает. Она открыла окно и вылила остатки бутылки на улицу. Я привстал от удивления.

– Это дорогая вещь!

Она закрыла окно и повернулась ко мне лицом. Этот взгляд привлек меня. Он не был злым. Он не был грустным. Он был... разочарованным.

– Ты обещал мне, Адриан. Публичное употребление алкоголя не является проблемой. Но самолечение – это проблема.

– Как ты можешь знать, что это было самолечение? – спросил я, хоть и не перечил ей.

– Потому что я знаю тебя, и я знаю признаки. Кроме того, я иногда проверяю твои бутылки. Ты совершил огромную ошибку этим вечером, намного большую, чем публичное употребление алкоголя.

Я чуть не отметил, что технически, это она совершила огромную ошибку сегодня.

– Я ничего не мог поделать, – сказал я, зная, как неубедительно это прозвучало. Также плохо, как и мантра Ангелины «это не моя вина». – Не после того, что произошло.

Сидни поставила пустую бутылку на комод и села на кровать рядом со мной:

– Расскажи мне.

Я объяснил, что случилось с Ровеной и ее рукой, и остальные события, которые развернулись за день. Было трудно оставаться на одном месте, рассказывая это, потому что мне хотелось блуждать и оправдываться. Я ушел от части о столь отчаянном подарке ко дню рождения. Когда я, наконец, закончил, Сидни нежно коснулось рукой моей щеки

– Ох, Адриан, – опять сказала она, и на этот раз, ее голос был грустным.

Я положил свою рук поверх ее.

– Что я должен был сделать? – прошептал я. – Это было как с Джилл, снова и снова. Ну... не так плохо. Но она была там. Она нуждалась во мне, а я мог помочь... затем, когда она заметила, я заставил ее забыть. Что еще я должен был сделать? Я должен был позволить сломать ей руку?

Сидни привлекла меня в свои объятия и молчала долгое время.

– Я не знаю. Я хочу сказать, я знаю, ты не мог не помочь. Это же ты. Но я бы хотела, чтобы ты этого не делал. Нет... не так. Я рада, что ты сделал это. Правда. Я просто хочу, чтобы это было не так... сложно, – покачала она головой. – Я неправильно объясняю. Я не хороша в этом.

– Ты ненавидишь это, не так ли? Незнание что делать. – Я положил голову на ее плечо, ловя слабый запах ее духов. – И ты ненавидишь меня так же.

– Я люблю тебя, – сказала она. – Но я беспокоюсь о тебе. Ты когда-нибудь задумывался о... Я имею в виду, если бы Лисса не принимала антидепрессанты? Что могло бы помочь ей?

Я стремительно поднял голову:

– Нет. Я не могу этого сделать. Я не могу таким образом отрезать себя от магии.

– Но она чувствовала себя лучше, правда? – Сидни подтолкнула меня.

– Она... да. Вроде того. – Я не имел никаких проблем с «жидким лечением», но таблетки делают меня брезгливым. – Она действительно чувствовал себя лучше. Не впадала в депрессию. Не отхватила большее. Но она скучала по магии, и поэтому перестала принимать таблетки. Ты не знаешь, что это такое, порыв духа. Ощущение, что ты находишься в гармонии со всеми живыми существами в мире.