Люди Кода - Павел Амнуэль Страница 11

И.Д.К. достал из кармана куртки блокнот, быстро нашел нужную страницу.

— Я уйду, — сказал он. — Только прошу вас: сначала прочтите это. Можете про себя. Или вслух — неважно. Главное — не пропустить ни одного звука.

— И что же будет? — Дина продолжала смотреть ему в глаза, что-то происходило с ней, взгляд менялся, становился жестче. — Я тоже стану Мессией?

— Нет, это вам не грозит. Просто вы сами сможете сказать мужу, чтобы он шел домой.

— Дайте, — сказала Дина. — Это что — гипноз?

— Конечно. А я что-то вроде Кашпировского.

Дина взяла в руки лист бумаги, поднесла близко к глазам.

Почему она не носит очков? — подумал И.Д.К. — Она же близорука.

— На иврите… — разочарованно протянула Дина.

— Это не иврит. Знаки ивритские, они должны быть перед глазами, это тоже информация. И текст взят из Торы. Но это не язык, это Код.

Дина пожала плечами и, ведя пальцем по строчкам, прочитала текст. Он был составлен из нескольких отрывков книги «Бамидбар», И.Д.К. испытал его на себе, это было одно из немногих кодовых посланий, которые он уже знал в работе. Действие должно было сказаться в течение получаса.

— Код возбуждает некую последовательность импульсов в мозге, — мягко сказал И.Д.К., — последовательность, создать которую случайно так же невозможно, как выиграть миллиард долларов в лотерее, где объявленный главный приз — миллион. Эти импульсы действуют, повидимому, на ген. То есть, не повидимому, а наверняка. Включают программу…

Дина опустила бумагу на столик, молча, мелкими глотками, допила остывший уже чай. Что-то напугало ее, она поднесла ладонь ко рту, сдержав крик, страх в глазах был как взрыв, неожиданно вспыхнувший в ночи факел. И.Д.К. вжался в спинку дивана, сейчас он больше всего хотел исчезнуть хотя бы на минуту, он мог это сделать, знал, что мог, но остался сидеть, а Дина постепенно приходила в себя. Сильная женщина, — подумал И.Д.К. — и зачем этому Кремеру такая жена, а впрочем, именно такая ему и нужна, особенно сейчас.

— Дина, — позвал он мысленно и почувствовал, как она вздрогнула, как начавшийся уже разговор ее с мужем прервался на полуслове, ей было неприятно вторжение постороннего, она не знала, что он уже успел услышать. Ничего, — подумал И.Д.К., но вместо Дины ему ответил Илья Давидович. Это был вопль восторга, такой яростный и торжествующий, что И.Д.К. на мгновение, как ему показалось, оглох и ослеп. Илья Давидович мыслил не словами, а эмоциями, типично женское мышление, и, если бы И.Д.К. понял это раньше…

Мессии было хорошо. Он чувствовал себя на своем месте. Но боялся. Счастье страха — так И.Д.К. определил бы обрушившееся на него ощущение.

Он отогнал от себя неуместный восторг Мессии и увидел, как бледна Дина, как руки ее что-то перебирают на столике, что-то невидимое, а глаза закрыты, и губы шевелятся, произнося бессмысленные и ненужные слова молитвы. Кто? — мысленно спрашивала она. — Кто ты? Что ты делаешь с нами?

Получается, — подумал И.Д.К. — И вопрос хорош.

Он и прежде задумывался, конечно, над тем, кто записал в Торе генетический код, кто придал Книге второй (или третий?) истинный смысл. Ответа он не нашел, потому что признавать за ответ существование Бога было вовсе не в его характере. На данный момент задача представлялась неразрешимой, а теоретизировать на пустом месте И.Д.К. не любил. Он оставлял решение этой главной, в сущности, задачи на потом. Сначала — прочитать Книгу, понять ее, поступить так, как в ней написано, стать тем, кем должен стать. А уж потом думать о том, кто Автор. И есть ли он вообще. А может, и думать не придется: возможно, что имя Автора записано в Книге и проявится так же, как проявилась эта способность чувствовать, нет, не понимать, а только чувствовать другого.

Дина всхлипнула, она не плакала, это был какой-то сдавленный звук, будто она поняла нечто, чего нельзя было сказать словами. Руки ее перестали бесцельно двигаться, она открыла глаза.

— Он дрожит, как осиновый лист, — сказала она.

— Сам факт обретения телепатических способностей, Дина, вас, как я понимаю, не поразил?

Не ответив, Дина собрала чашки и понесла поднос в кухню. Ее не было несколько минут, И.Д.К. поднялся и пошел поглядеть. Дина стояла, прижавшись лбом к дверце холодильника и что-то шептала. И.Д.К. молча отступил.

Дина вернулась в салон минут через пять, когда И.Д.К. переключал телевизор с программы на программу, пытаясь отыскать хоть что-то, что было бы связано с Пришествием. Даже первый канал Израильского телевидения, передав репортаж своего корреспондента с площади перед Большой синагогой (комментарий И.Д.К. не очень понял, но смысл был, судя по всему, прост: в разгар мирных переговоров с арабами только Мессии нам недоставало), крутил лихой боевик с Чаком Норрисом.

— Я не знаю, как вы пришли, — решительно сказала Дина, — но уйти вам лучше через дверь. С Ильей я разберусь сама.

И.Д.К. несколько секунд размышлял, куда бы податься и как далеко он может переместиться с помощью своей новоявленной способности, набрал в легкие воздух, будто собрался нырнуть, и ушел от Дины и ее ненавидящих глаз — огромных глаз бешеной кошки, — вмиг оказавшись среди высокого кустарника в глубине Сада независимости.

x x x

Эта первая встреча И.Д.К. с женой Мессии не привлекла внимания историков, и мне хотелось бы обратить внимание на два момента. Во-первых, Дина Кремер вовсе не пришла в восторг от неожиданной перемены в своей жизни, хотя могла бы понять, что, став женой Мессии, она приобретает, как минимум, и возможность бросить ненавистную работу. А во-вторых, И.Д.К. в первые часы после Пришествия метался как в реальном пространстве Иерусалима, так и в пространстве своих неприкаянных мыслей, вовсе не имея четкого плана действий, не зная толком ни своих новых способностей, ни тем более того, что вытворит Илья Давидович без его подсказки. В отличие от многочисленных историков, смотревших на дни Пришествия из будущего, он вовсе не обманывался относительно характера и способностей Мессии.

Относительно своих возможностей, впрочем, тоже.

x x x

У премьер-министра Израиля Ицхака Левингера в этот день с самого утра болела голова, и все тело ломило, будто после хорошей драки. Хамсин. Вставать не хотелось, но к этому он привык — встал, даже особенно и заставлять себя не пришлось.

В начале десятого он сидел в своем рабочем кабинете, референт показывал ему основные сообщения и зачитывал выдержки из ночных новостей. Информация об экстренном заседании Совета мудрецов Торы не привлекла внимания: Левингеру было не до религиозных, на ливанской границе ночью опять погибли трое солдат.

Однако референт думал иначе, и минуту спустя вновь зачитал премьеру ту же информацию.

— Они два раза собирались? — усмехнулся Левингер.

— Один, — референт, знавший премьера не первый год, понял, что добился желаемого: теперь старик начнет въедливо задавать вопросы, пока не разберется в сути происходящего. — Но говорят, на этот раз у раввинов есть доказательство, что явился Мессия.