Битва за Свет - Антон Волков Страница 11

Рассветало. Наша колонна уже проехала километров триста в сторону Москвы. Первые километры пути, пока сильны были впечатления от увиденного, я вёл машину с дрожащими руками… В горле было сухо, как никогда. В кузове «ГАЗели», ехавшей передо мной, как и на пути в Кол о кольце в ку, лежали теперь уже не только пулемёты, но и страшный груз, который, вероятно, ещё дышал.

Когда было уже около пяти утра, возглавляющая колонну «ГАЗель» помигала и приняла вправо. Я сделал так же, предварительно оповестив ехавших за мной ЗИЛов сигналом поворотника. Колонна встала у обочины, водители всех машин поспешили подойти к водителю «ГАЗели», который вышел из кабины и направился к кузову. Из кузова же слышался страшный вопль. Мы с Андреем переглянулись, сбавив шаг. Кто-то окликнул бойцов, дремлющих в ЗИЛе, чтобы с автоматами подошли к «ГАЗели». Пока семеро военных с АКМами не подбежали к «ГАЗели», никто не решался заглянуть под брезентовый тент. Когда же пятеро бойцов направили дула автоматов на кузов «ГАЗельки», двое других синхронно схватив брезент слева и справа, резко подняли его. Из кузова раздался ещё более сильный вопль, от которого даже вояки изменились в лице. В кузове лежал почти дохлый афганец, тело которого неимоверно трясло. Было очевидно, что он отреагировал так на солнечный свет. Бойцы, поднявшие брезент, от оцепенения и, может быть, инстинктивно, опустили брезент. Тварь сменила оглушительный вой на гораздо более тихое, глухое постанывание.

– Похоже, солнышко ему не нравится, – громко заключил водитель «ГАЗели». – Мы, как выехали, я его слышать не слышал, так, хрипел себе понемногу. Как солнце всходить стало, он начал громче вопить. Минут десять назад уже начал недуром орать. Похоже, когда на кочках брезент колыхался, и солнце в кузов проникало, он на это и реагировал.

– Очень похоже на то, – сказал Андрей, оператор, который успел запечатлеть процесс поднятия тента солдатами на камеру.

– Ребята! – обратился водитель «ГАЗели» к военным. – Давайте завяжем поплотнее выход, – он махнул рукой на свободно болтающийся кусок брезента, который служил этакой дверью для доступа в кузов, под тент.

Затем солдаты вместе с водителем плотно привязали «дверь» веревками к кузову через специальные гаки, существующие для этой цели на кузове. Вновь все расселись по машинам и продолжили путь.

Приехали на Лубянку поздно вечером. С Андреем решили зайти к Шталенкову, вдруг он ещё на рабочем месте. Он часто засиживался допоздна у себя в кабинете, ведь он был холост и дома его никто не ждал. И, как мы и предполагали, дядя Дима оказался у себя в кабинете; он пил чай и читал какую-то книгу.

– Парни, – радостно воскликнул Шталенков, – как быстро-то вы, офигеть! А я бы через десять минут уже домой убежал, а тут сюрприз такой. Ну, рассказывайте, показывайте.

Мы рассказали Шталенкову в деталях, что и как было в эти три дня, и Андрей протянул ему кассету.

– Сейчас посмотрим, – уже никуда не спешил Шталенков, – шарманку заведу только…

С этими словами он включил генератор и телевизор с видеомагнитофоном. Вставил в видик кассету. Под клокотание генератора мы отсмотрели плёнку, пережив с Андрюхой ещё раз весь кошмар, который мы наблюдали воочию.

– Во скотина! – выключив генератор начал Шталенков. – И что, вы его даже живым сюда доставили?

– Да, сами не понимаем, как после такого количества свинца вообще выжить-то можно… Но стонал ещё, гад, когда его медики-эксперты из кузова извлекали, – доложил обстановку я.

– Ну это же просто прекрасно! Столько всего понятно будет после того, как его по косточкам разберут. Езжайте спать, пацаны, у вас мешки под глазами. Я завтра к четырем дня пришлю за вами машину. Приедете сюда за пряниками, да и, думаю, завтра же нам про афганца вашего расскажут на заседании.

Мы поехали по домам. Но нам не терпелось, чтобы завтра поскорее настало. Любопытство распирало нас. Было безумно интересно получить ответы на уже несколько месяцев интересующие всех вопросы: кто они, эти треклятые афганцы, и как можно эффективнее им противостоять.

Да, вероятно, военным следовало в первые же дни, а не спустя два месяца после нападения американских «зомби» на Россию, организовать подобную нашей операцию по доставке «образца» афганца для изучения военными медиками-экспертами. Но настолько массированными оказались набеги нечисти и кровопролитными бои, что в первое время никто и не думал о необходимости изучать врага; всё военное командование было озадачено разработкой стратегии отпора агрессорам, укреплением позиций и формированием линий обороны за фронтом. Да и времена не те сейчас, что раньше были: авиация теперь – роскошь, всего несколько вертолётов имеются на фронтах и они никак не могут быть зафрахтованы для дальних полётов в тыл, они нужны, как рыбе вода там, в самом пекле. Оставалось только снаряжать военизированную колонну из Москвы, а не наоборот. Ведь там, на фронтах, настоящая мясорубка: каждая ночь – неописуемый кошмар для солдат, которые деморализованы, напуганы. Световой день там уходит на восстановление и укрепление позиций, на то, чтобы похоронить растерзанных, и чтобы солдаты могли отдохнуть и наспех пройти сеанс беседы с военными психологами. Ведь то, что там творится, зачастую не под силу выдержать даже закалённой в боях психике матёрых бойцов, не то, что солдат-срочников!

Уже за полночь я постучался в дверь родного дома. Радостная Дашка встретила, лицо её светилось от счастья. Я рассказал ей все кошмары предыдущей ночи. И так как я еле стоял на ногах от усталости и от двух бессонных ночей, мы очень скоро легли спать.

На следующий день ровно в шестнадцать часов нас с Андреем забрала машина и привезла на Лубянку.

Как всегда сперва мы направились в кабинет к Шталенкову. Он обрадовал нас тем, что генерал-майор Измайловский через час выступит с докладом по результатам работы над привезённым нами нелюдем. Час пролетел за чаем незаметно, и вот мы уже сидели в зале заседаний в ожидании доклада генерал-майора.

– Я хотел бы поблагодарить Шталенкова Дмитрия Юрьевича за оперативно проведённую операцию по доставке с фронта образца противостоящих нашим войскам «зомби», – начал выступление вышедший на трибуну Измайловский. Затем он немного рассказал о том, как происходила наша операция. Мы сидели гордые и довольные, слушая, как хвалят наш отряд за проделанную работу.