В объятиях камня - Глория Эймс Страница 11

Слушая его, я осознала остро как никогда: вступая в самостоятельную жизнь, я совершенно не понимала, от какого количества мелочей завишу. Безумно хотелось принять горячую ванну, но я прекрасно понимала, что посреди леса ей взяться неоткуда. А от слова «тюфяк» вообще становилось грустно. Невольно вспоминалась моя кровать: матрас идеальной жесткости, резные подпорки балдахина, что отец заказал даснеларскому мастеру, тончайшее постельное белье, которое по заказу матери покрыли узорами лучшие вышивальщицы Имоледо…

Люди вокруг привыкли к кочевой жизни, их не волновали подобные вещи. И хоть я еще недавно бравировала своим умением переносить тяготы похода, происходящее требовало от меня все больше терпения и сил. Мои академические вылазки были недолгими и всегда заканчивались возвращением в кампус Хальторна. А там горничная создавала для меня полный комфорт.

Сейчас одно только понимание, что ночевать придется в продуваемых всеми ветрами шатрах, заставляло ежиться от холода.

- …Потом, когда заработаешь на выступлениях, можешь купить… Что-то ты приуныла, - перебил сам себя Илвот. – Устала?

Молча покачав головой, я пересела поближе к огню.

Дождавшись, когда все утолят голод и смогут спокойно слушать, Манард поднялся во весь свой немалый рост:

- Завтрашнее выступление в Имоледо отменяется!

- Ну как так-то? – Закен вскочил и раздосадованно оглянулся по сторонам. – У нас там всегда огромные сборы! Надо ехать!

- Проблема в том, что кое-кто из наших засветился в нехорошем деле, - Манард даже не взглянул в сторону Илвота, словно речь шла о ком-то другом, но я отлично понимала, что планы меняются из-за нас.

- Опять… И кто этот молодец? – раздалось с разных сторон. – По голове бы ему настучать, чтоб своих не подставлял!.. Скажи, кто это?

- Неважно, - отрезал Манард. – Есть и хорошая новость! Всем нам положена небольшая компенсация…

Он достал кошелек и начал раздавать монеты, полученные от Брилеуса, обходя всех без исключения. По одной монете досталось нам с Илвотом.

- Бери-бери, - подбодрил Илвот, видя мое замешательство. – Ты же теперь одна из нас.

Манард на это усмехнулся, но ничего не сказал, продолжая раздавать деньги.

- Если кто-то срывает приличный куш, то обычно делится, - шепнул Илвот, убирая монету. – Но не всегда…

Дорея, затягивая кошелек, пристально посмотрела на меня:

- Эй, девочка, ты к этому имеешь отношение?

- Она вообще ни при чем, - ответил Илвот раньше, чем я успела раскрыть рот. – Подобрал ее на дороге, заблудилась, бедняжка.

- Ага, понятно, - кивнула Дорея, но по ее голосу было ясно, что она не оставит попыток узнать, откуда я взялась и во что мы все влипли.

- И куда мы теперь? – спросил подуспокоившийся Закен.

- Пока пройдемся по деревням, чтоб не светиться в больших городах, - Манард ободряюще махнул рукой. – Сейчас тепло, народ валом повалит на выступления. А к осени, когда все утрясется, вернемся в Имоледо.

Обрадованные внезапной прибылью, циркачи перестали возмущаться и вернулись к своим обычным делам. Одни сплетничали вполголоса, другие разминались, тренируясь в ловкости, затем кто-то взялся за лютню, и негромкая музыка наполнила поляну.

- Почему Манард сказал «решим, что делать», если он и так все заранее решил? – спросила я Илвота.

- Пытается избежать недовольства. Он у нас вроде как за главного, но тут все с характером… - Илвот кивнул в сторону Дореи.

Заметив, что мы смотрим на нее, Дорея подошла к нам:

- Илви, разговор есть…

- Ладно, - отдав мне миску с остатками мяса, Илвот поднялся и ушел следом за метательницей ножей в темнеющий лес.

Оставшись среди почти незнакомых людей, я немного тревожилась, но надеялась, что Илвот скоро вернется, о чем бы там у них с Дореей ни шла речь.

Мясо в миске закончилось, а я оказалась перед выбором: вытереть испачканные едой пальцы о подол собственной юбки, как сделала одна из циркачек, или поискать ручей, а заодно умыться там и вообще как-то привести себя в порядок после сегодняшней беготни.

Спустившись с поляны по склону, я наугад пошла через почти непроглядные кусты, ориентируясь на едва уловимое журчание воды. Через пару десятков осторожных шагов послышались голоса. Конечно, я не удержалась от любопытства и подошла поближе.

Дорея недовольным шепотом отчитывала Илвота:

- …Если ты не хочешь рассказывать, во что ввязался, не жди от меня помощи! Вот увидишь, пальцем не пошевелю!

- Да перестань ты! Ничего особенного не произошло, - возражал тот наигранно-беспечным тоном.

- А то я не вижу, что девица эта не из тех, кто поодиночке бродит по дорогам, - фыркнула Дорея. – И платье дорогое… Из-под венца сбежала или еще что натворила?

- Не твое дело!

- Небось, успел ее потискать?

- А тебе что, обидно? – рассмеялся Илвот.

- Вовсе нет! Мы оба вольны делать что угодно! Просто она меня бесит…

- Ты забавная, когда злишься…

Раздались звуки поцелуев, и я разочарованно отступила подальше от говоривших. Ощупью выбралась к ручью, помыла руки, остудила лицо, горевшее от досады. В кои веки кто-то довольно интересный попался на пути – и на тебе! Он целуется (или что там еще делает) с другой женщиной, а я сижу в одиночестве у ручья.

Замечательно прошел первый день моей свободы, ничего не скажешь…

Так же ощупью добравшись к шатрам, я нашла свободный угол, где было свалено какое-то тряпье. «Сойдет», - обреченно подумала я. Затем легла и долго лежала, перебирая в голове невеселые мысли, пока не пришел долгожданный сон.