Попаданка за пять монет - Лидия Миленина Страница 11

И тут в моей голове вспыхнуло.

— Нет! — крикнула я в панике. — Я не могу! Стойте!

— Что такое? — зло спросил ректор и на мгновение притормозил.

— Я не могу! Я… я… забыла сумочку!

Кажется, мне удалось поразить учителей своих. В смысле — великого мага ректора. Он даже остановился и полностью развернулся ко мне.

Пожевал губу, переваривая предоставленную мною информацию.

— Сумочку? — странно глядя на меня переспросил он.

— Да, сумочку, мою, родную, из родного мира! Последнее, что осталось от моей прежней жизни!

Еще несколько мгновений недоумение на лице дракона сменялось раздражением. Попеременно. А потом он… расхохотался. Мы уже вошли в Дом Правосудия и его громкий гулкий смех эхом отражался от белых стен просторного зала.

Окружающие с укором оглядывались на посмевшего нарушить священную тишину. Но, осознав, кто именно тут «ржет, как конь», опускали глаза.

— И что там, в твоей сумочке? — с определенным интересом, хоть все еще жестко спросил ректор.

А во мне блеснул лучик надежды.

Мне удалось развеселить его своей выходкой. Значит, все не так безнадежно. Когда человек смеется — не может злиться по-настоящему.

— Мамин портрет, он мне очень дорог… Хоть помнить буду, как моя мамочка выглядит! — сообщила я.

Врать про амулет великому магу я сочла опасным. К тому же, кто знает, вдруг он может мысли читать или что там еще. Например, имеет встроенный детектор лжи. А мамин портрет у меня действительно есть, это и не ложь даже — в виде фотографии в галерее смартфона.

Эх… на сколько еще хватит заряда, если я, конечно, получу обратно свое имущество.

— Самое забавное, — усмехнулся дракон. — Что ты не врешь. Где забыла?

— На рынке. Я была так ошарашена, когда вы появились, ваша милость… Так впечатлена! — скромно потупила глаза, выражая всяческое почтение к его могущественной особе.

Говорят, многие мужчины любят лесть. Некоторые даже понимают, что им льстят, а все равно получают удовольствие. Это мне как раз мама говорила, которая в совершенстве владела приемами дрессировки любых живых существо — от меня и моего отца до рыжего кролика, что жил у нас в детстве.

Хотя, честно говоря, я ведь и верно была ошарашена. И фактом, что меня купили. И тем, как этот паразит выглядит. Он и сейчас казался мне необыкновенно привлекательным.

Вот было б здорово, если б не замуж за него, а просто любоваться! Допустим, на экране телевизора. Как кинозвездой. На роль кинозвезды он бы отлично подошел! Играть каких-нибудь властных привлекательных гадов.

— Перестань паясничать, — бросил он в ответ на мои артистические потуги.

Не получилось, значит. К лести равнодушен, подумала я.

— Хорошо, — согласилась я и сделала серьезное лицо. — Давайте я перестану паясничать, а вы… отпустите меня. И сумочку отдадите. Ну зачем я вам такая убогая со своим убогим барахлом?

— Я ведь сказал, перестать паясничать! — рявкнул дракон. Воцарилась зловещая тишина. Все взгляды в зале обратились на нас. Ректор кхекнул и продолжил спокойно: — Замуж за меня ты выйдешь. Это решено. Я тебя купил согласно законам. А сумку… — он задумчиво пожевал губу. Ну все, подумала я. Не видать мне моего ключика к спасению… И весь сама виновата. Действительно «паясничала», переиграла малость. — Я распоряжусь, чтоб ее забрали у Симона и доставили прямо к нам в Академию. Если ты, конечно, не будешь паясничать… Анечка, — ласковый вариант моего имени он опять произносил так, словно смаковал.

— Ой, спасибо, дя… ваша милость! — обрадовалась я, даже не сразу поверила своему счастью. Может, мне ему руку поцеловать? На радостях. Ну так, в виде издевки…Рука тоже красивая, кстати. Смуглая такая, сильная. Очень удобно, наверно, сгибать ею местные подковы. Нет, не стоит. Решит, что опять «паясничаю». — Но давайте сами заберем, после церемонии? Я так давно не видела маму… Я как посмотрю на нее — так сразу успокаиваюсь. И становлюсь положительная, как студентка-отличница. Вам понравится!

Мне подумалось, что не стоит допускать, чтоб к моей драгоценности прикасались чужие руки…

Один краешек губ ректора пополз в направлении кривой улыбки.

— Мне все же стоило применить силу, — сообщил он. — Слов ты не понимаешь.

Устало вздохнул, примерно, как Мерин. Только в исполнении ректора этот вздох выглядел красиво. Я даже засмотрелась.

Хотелось подпереть голову рукой, сесть перед экраном и, вздыхая, смотреть на знойного красавца.

Только замуж за него не хотелось… Вот кто нас, девушек, поймет?!

— Нет, — вдруг припечатал меня он. — С сумкой ты не полетишь. Еще уронишь, — криво улыбнулся.

Снова перекинул мою руку через локоть и потащил туда, где стоял Блюститель Порядка в белом одеянии и венчал «прихожан».

«Мамочки!» — подумала я. — «Сейчас все и случится!».

И это «с сумкой не полетишь…». Как понимать-то? Все же я полечу на драконе?

Когда я лишалась девственности — волновалась меньше.

Перед нами была очередь из трех пар. Но ректор уверенно протащил меня прямо к священнику. В смысле — к Блюстителю Порядка.

— Я очень спешу, — бросил он стоявшей там паре.

Подвинутые им аборигены лишь почтительно кивнули и сделали шаг назад.

Мое сердце гулко билось. Ощущала себя так, словно сейчас мне точно проведут хирургическую операцию. Гланды удалят — это как минимум. А еще, я что — сейчас стану женой этого очень влиятельного нахала? Так, да?!

Аа-а! Как же быть? Я в панике принялась крутить головой по сторонам, выискивая пути к спасению. Но Гадор легонько (это, видимо, с его точки зрения — легонько!) толкнул меня локтем, я кхекнула и встала прямо.

— Приветствую вас в Доме Правосудия! — торжественно сказал Блюститель. — Назовите ваше имя, будущий муж! Ах… Прости… Гадор Ин-Дер-Вайн, ректор Великой Академии… Заработался, не сразу узнал! И…

— Анна, попаданка, — представил меня Гадор, прежде, чем я успела открыть рот. Видимо, опасался, что я откажусь назвать свое имя.

— Итак, — продолжил Блюститель. — Жених Гадор Ин-Дер-Вайн, скажи мне сейчас, является ли твое желание взять в жены Анну-попаданку добровольным и полностью осознанным?

— Да, ваша честь.

Ага, с радостью подумала я. Сейчас он спросит у меня тоже самое! Тут-то я и сообщу служителю закона, что меня сюда приволокли на цепи, а потом — тащили за локоть.

Вот оно, мое спасение! Нельзя же «венчать» без согласия обоих!

— Обещаешь ли ты, Гадор… — продолжил Блюститель. А я зависла в состоянии, которое в моем мире нередко называли странным словосочетанием «когнитивный диссонанс».

— Ваша честь, простите! — вынырнув из диссонанса, почти крикнула я. Пока не поздно! — А разве меня вы не должны спросить?