Вепрь. Скоморох - Константин Калбазов Страница 11

Раз так, то стоит посмотреть, что он может, а чего нет. Не сказать, что результаты его сразу порадовали, скорее разочаровали, так как ножи никак не хотели быть послушными рукам, а руки словно чужие. Ничего, такое уже было, прошагал пол дня и порядок, теперь на ногах держится совсем уверенно. Это как после семерки пересесть к примеру на иномарку, ездить-то умеешь, но за рулем чувствуешь себя неуверенно, а поездишь пару часов глядишь все и наладилось, к концу дня уже и габариты машины чувствуешь и вообще как будто все время водил именно это авто. Как видно, так и тут.

Два часа он потратил на метание ножей и не сказать что в пустую. Поначалу угловатые движения сгладились, а в какой-то момент он вдруг ощутил, что уже не мажет, то есть вообще, нож послушный его воле, а главное руке, летит именно туда куда и направляет его владелец. Только сейчас он вдруг ощутил с какой любовью, а главное мастерством изготовлена эта дюжина ножей. Приличная сталь, не булат, но вполне приемлемо, отличная балансировка. Вообще-то он только отдаленно представлял себе, какой должна быть балансировка, но вот Добролюб в этом разбирался хорошо. Клинки с рукоятью выкованы одним целым, рукоять без гарды, оплетена кожей, очень похожи на финку, только лезвие слегка расширяется от рукояти, а затем сужается оканчиваясь острым наконечником.

Насколько помнилось Виктору, а вернее Добролюбу, по близости не было ни одной деревни, ближайшая была именно в той стороне куда ушла бабка и куда ему вроде как хода не было. Следующая должна была попасться только через верст двадцать, потому как жить поблизости от болот никому не в радость. Это поначалу ему показался воздух чистым, и то, после той загазованной атмосферы, просто райские кущи, а вот пробыл здесь почти день и понял, что дышать тяжеловато. И что делать. Много ли, мало, но деньги у него были, во всяком случае, с голоду не помер бы, а как быть в лесу, где деньги бесполезны. Оно понятно, что лес прокормит, но вот только сейчас весна. Можно было бы поискать разные корешки, но Добролюб не больно-то в этом разбирался, Виктор и вовсе понятия не имел, с какого боку подходить к этому вопросу. Поохотиться? Хорошая мысль, он может последние силы на это извести, а толку не добиться никакого.

В результате почесывания в затылке, поглаживания нестерпимо зудящей шишки, сморкания, чего сморкаться-то когда с носом полный порядок и других в общем-то бесполезных телодвижений, что как ему казалось способствует плодотворному мыслительному процессу, Виктор пришел к выводу, что ему следует немедленно выдвигаться и брать направление на ближайший населенный пункт, разумеется в сторону указанную бабушкой, вот верилось ей почему-то, хоть тресни. В свете принятого решения было жалко бездарно потраченного времени на метание ножей. За это время он мог проделать от трети до половины пути, до обетованных мест. В смысле мест обитаемых, где можно будет раздобыть еду. Потому как желудок уже эдак несмело начал намекать, что от сыра и хлеба уже как бы не осталось и следа, а стало быть следует подзаправиться. С другой стороны, теперь им овладела какая-то уверенность и брести по лесу было не так страшно.

Приладив четыре ножа за голенищами сапог, так как пока было просто негде, Виктор снова двинулся по дороге, вернее рядом с ней. Было бы неплохо повстречать какой купеческий обоз, но как видно те сегодня уже не тронутся в путь, кому охота месить раскисшую дорожную грязь. А вот завтра уже вполне возможно, солнышко припекает изрядно, прямо по летнему, так что дорога должна вполне просохнуть. Как следовало из памяти доставшейся ему от прежнего владельца тела, жизнь здесь вообще была неспешной и разбег в недельный срок вообще было делом заурядным, а как дорога совсем уж дальняя, то тут уж можно ожидать и все две недели.

Как и следовало ожидать, ночь застала его в лесу. Он продолжал двигаться пока мог вообще хоть что-то разобрать, но в конце концов в очередной раз споткнувшись понял, что получить лишнюю толику неприятностей, в виде растяжения или чего доброго и перелома, он может вполне, а вот сильно сократить путь, это навряд ли. Поэтому слегка сойдя с дороги, в последнем сумеречном свете он облюбовал местечко достаточное для разведения костерка, много ли надо, и принялся собирать хворост. С топливом проблем вообще не было никаких, место для стоянки купеческими караванами не облюбованное, жилья поблизости нет, потому и хворост изводить некому.

Огниво и трут нашлись в суме, так что уже совсем скоро костерок запылал устроив пляску веселых языков пламени. Виктор решил к ночлегу подойти основательно. Судя по тому, что с наступлением темноты сразу стало прохладно, ночь могла оказаться вполне себе холодной, на это же указывало и звездное небо, а у него не было даже плаща, только одна рубаха. Так что замерзнуть он должен был основательно, а вот в том, что ему удастся выспаться были большие сомнения.

Можно было нагрести на золу землю и устроить себе вполне теплое ложе, но тут были два "но". Во-первых в его арсенале отсутствовала лопата, а провозиться с ножичком можно было очень долго. Во-вторых, не было никакого желания. Поэтому он пошел по пути наименьшего сопротивления, а именно развел два костра, в которые вкатил два ствола поваленных деревьев, нашедшихся неподалеку.

Не сказать, что ночь была комфортной. Дважды ему приходилось просыпаться, чтобы продвинуть вперед прогоревшие стволы. Подстеленные в качестве лежанки срезанные ветки с листьями несколько предохранили от холодной земли, но бока свои он отлежал основательно. Так что едва забрезжил рассвет как он был на ногах. Оно вроде и отдых вышел так себе, у скомороха во вьюке имелся мешок из овчины, в котором было очень даже удобно, так что несмотря на то, что ему приходилось странствовать устраивался он с относительными удобствами. С другой стороны лучше уж так, чем вообще провести без сна сутки напролет.

Несмотря на пару костров, он все же озяб, а потому решил совершить несколько движений, чтобы разогнать кровь. Полезное занятие, если еще учесть и тот факт, что тело отдалось некой истомой или заныло от удовольствия, ну вот такие у него были ассоциации, а услужливая память подсказала, что Добролюб никогда не пренебрегал физическими упражнениями, многие из которых были направлены на растяжку.

Виктор решил не пренебрегать и основываясь на память прежнего владельца приступил к занятиям. Он когда-то занимался рукопашным боем, а потом время от времени поддерживал форму занимаясь с ребятами, да с Андреем, порой спарринги устраивали, на которые ребятня смотрела раскрыв рты, а что, покрасоваться они очень даже могли. Так вот, открывшиеся перспективы с этим телом были просто потрясающими. Да он был так сказать, рукопашником, но никогда не имел столь хорошей растяжки. Сейчас выполняя упражнения, он отчего-то подумал, что при желании вполне сможет и в узел завязаться, стоит ли удивляться, что парень с такой гибкостью и немного несвойственной силой, был способен преподносить сюрпризы профессиональным борцам, поди для начала такого заломай, если он гнется как ивовый прут.

Разогнав кровушку и окончательно согревшись, Виктор недовольно прислушался к раздавшемуся урчанию в животе. Надо бы подкрепиться, а вот нечем. Придется потерпеть до деревни, проохотиться он мог и целый день. Ну да, об этом уже говорилось. Поэтому тяжко вздохнув он вновь приблизился к дороге и пошел теперь уже по ней, все же за день и ночь она изрядно протряхла, чему способствовал и легкий ветерок, на открытом месте она уже вообще сухая, а здесь все еще влажная, но грязь к ногам уже не липнет и не скользко. Есть конечно лужицы, в образовавшихся ямках, но их и обойти легко, так что никаких проблем.