Зеленая мантия - Чарльз де Линт Страница 11

Валенти ещё засветло вышел из дому и запер за собой входную дверь. Мухи к вечеру почти пропали, зато полно было москитов. Он подумал, не вернуться ли за репеллентом, но решил не тратить время. Хотелось устроиться до темноты, чтобы можно было разглядеть всякого, кто вздумает появиться, а самому остаться незамеченным. Если за домом Трежуров наблюдал тот, кто выслеживал самого Тони, в первые недели он станет являться еженощно.

Валенти решил тогда, что его выследила fratel-lanza, но нападения не последовало, так что эту мысль он оставил. Однако выяснить, что двигало тайным наблюдателем, он так и не сумел. Скорей всего, простое любопытство. Это существо во многом напоминало дикое животное. Ему ни разу не удалось разглядеть гостя, а когда Тони всерьёз попытался его выследить, тот исчез и больше не появлялся.

Валенти порой задумывался, не было ли связи между ночным визитёром и долетавшей из леса музыкой. Думал он и о том, слышна ли эта музыка кому-нибудь ещё. Он не обзавёлся приятелями, которых можно было бы расспросить об этом. Не хватало ещё, чтобы соседи болтали, будто он слышит голоса. И так достаточно было сплетён, когда он, вместо обычных двухнедельных побывок, однажды остался здесь жить. Те разговоры давно улеглись, и слава богу.

И все же размышления о ночной музыке не оставляли его. Мелодия то и дело всплывала в памяти — особенно зимой, когда звучала реже. Невидимый музыкант предпочитал весну — весну и долгие летние вечера. К осени музыкальные вечера становились реже, а после Хеллоуина и вовсе прекращались. Большую часть воспоминаний Валенти носил как тяжёлый груз, но при мысли о лесной мелодии ему всегда становилось легче.

Он свернул направо от дороги и лесом добрался до опушки, куда выходила задняя дверь дома. Там остановился, разглядывая усадьбу. Справа от него обветшавшие сараи отбрасывали длинные тени. В окнах дома виднелись силуэты обитателей. Вокруг гудела мошкара. Сумерки быстро сгущались, очертания дома и амбаров сперва превратились в выпуклые рельефы на темнеющем небе, а потом утонули в чернильной темноте. Солнце задержалось на минуту над деревьями — и скрылось. В воздухе висели чистые запахи весенней ночи.

Валенти подошёл поближе к дому — и замер, склонив голову. Тень звука… она колебалась в темноте, задыхающаяся низкая мелодия, прекрасная до боли в груди. Пальцы Валенти, сжимавшие набалдашник трости, побелели на костяшках. Тони медленно опустился на землю. Сегодня музыка звучала по-иному.

Услышь меня, — звала она его, — найди меня.

Прислонившись щекой к грубой коре дерева, он слушал. Ни на что другое у него не осталось сил.

* * *

В спальне, выходящей окнами на задний двор, прилежно трудилась Али. Она решила расставить книги по алфавиту. Пакуя вещи, девочка запихнула их в коробки как попало и теперь расплачивалась за свою небрежность. Дошла только до буквы «С» и никак не могла разобраться с Томасом Барнетом Сваном. Куда-то подевалась «Волчья зима». Она все обыскала, но так и не нашла пропажу. А ведь из всего Свана только «Волчья зима» и осталась нечитанной. Перед отъездом из Оттавы Али удалось достать почти новый томик в букинистической лавке.

«Вечная беда с переездами, — рассуждала она про себя. — Каждый раз хоть одна-две книги да теряются — и чаще всего вторая часть какой-нибудь трилогии либо те, которых никак не достать — вот вроде этого Свана». В досаде она села у окна и уставилась сквозь занавеску в непроглядную темноту. Лёгкий ветерок холодил ей щеку.

В её маленьком «Сони» крутилась кассета с венгерским чардашем в исполнении Джона Овчарека. Ещё один повод маме для беспокойства — слишком уж вкусы дочери совпадали с её собственными и расходились с предпочтениями сверстников. Али давно поняла, что успокаивать Френки бесполезно. Мама всегда найдёт, о чем волноваться.

Запись кончилась, и Али сняла наушники. Отцепила плеер от пояса и вместе с наушниками положила на тумбочку у кровати. Она собиралась снова заняться книгами — может, Сван потом найдётся, — когда откуда-то возникла музыка.

Не из стерео на первом этаже — мать к вечеру прилегла вздремнуть. И других домов поблизости нет. Так откуда же она доносится? И какая музыка! Отдалённая, тихая, но такая близкая, что кажется, можно коснуться её рукой. Слушая, Али почувствовала, как что-то шевельнулось в ней, просыпаясь. Она сидела неподвижно, пока не занемело тело. Тогда девочка встала, спустилась вниз и вышла в кухонную дверь. Ей хотелось послушать, как звучит эта музыка снаружи.

* * *

Если Валенти редко видел сны, то с Френки дело обстояло иначе. Её ночи были бесконечным кинофестивалем. Сны шли один за другим без перерыва. Не хватало только титров.

Сновидения были такими живыми, что она иногда переносила память о них и разбуженные ими чувства в дневную жизнь. Увидит во сне, как Али её чем-то ужасно обидела, и, проснувшись, все утро не разговаривает с бедняжкой. Али, золотое сердечко, все понимала и старалась в такое время не попадаться под руку, но Френки от этого только больше чувствовала себя виноватой.

Она вовсе не собиралась так крепко засыпать после обеда, но диванчик просто заманил её и усыпил насильно. «Вот что творит свежий воздух», — сонно думала Френки, чувствуя, как тяжелеют веки и её уносит быстрое течение. Дремота становилась все глубже. Она подкатилась к мягкой спинке, глазные яблоки под веками задвигались. Френки снился сон.

Бесформенный мир сгустился в знакомые стены. Она стояла в прихожей нового дома. Наверху кто-то шагал — слишком тяжело для Али, но ведь она знала, что, кроме Али, там некому быть. А потолок содрогался от тяжёлых ударов. Закусив губу, Френки шагнула к лестнице. Поднимаясь, она по-прежнему слышала, как кто-то шумно расхаживает по комнатам второго этажа. Добралась до площадки, но там было пусто. Шум раздавался из спальни Али. Что она там вытворяет? Мебель двигает?

Френки вошла в коридор и тут уголком глаза уловила какое-то движение. Что такое?.. Что-то напоминающее человечка-марионетку карабкалось по чердачной лесенке.

В изумлении разинув рот, Френки дёрнулась вслед исчезающей фигурке. Кошка? Или енот? Зверёк забрался в дом, услышал, как я подхожу… Только это был не зверёк. Двигался неловко, а фигура человеческая, только маленькая. Будто обезьянку смастерили из палочек.

Она мгновенно развернулась, когда из комнаты Али раздался тяжёлый удар. «Ну посмотри, что натворил!» — сердито выкрикнул голос дочери.

«Я схожу с ума», — подумала Френки. Она резко шагнула вперёд, распахнула дверь спальни и оказалась лицом к лицу с огромным оленем.

* * *

За минуту до того, как послышался скрип двери, Валенти заметил, что поднимается ветер. Ровно зашуршали листья и переживший зиму сухой бурьян. За годы уличной жизни у Валенти выработалось шестое чувство. Под этим ветром, под колдовскую музыку ночной флейты, он ощутил, как тревожное предчувствие холодит спину. И тут дверь на крыльцо открылась, и он разглядел выходящую из дома девочку.