Владыки Земли - Сергей Волков Страница 11

Зугур с Луней посмеялись, но потом согласно кивнули — все равно такую прорву лосятины с собой не уволочь.

Зарядив коптильный костерок на всю ночь, путники стали ложиться завтра с ранья надо было выходить и бежать на лызунках весь день что есть мочи, нагонять упущенное время.

Ночь прошла спокойно, а утром, едва продрав в зимней тьме глаза, путники пораженно уставились на невесть откуда взявшийся посреди поляны чудский дом на пне. Все чин чинарем — и стены, и крыша, и даже очаг, судя по сизому дымку, выбивавшемуся из-под стрех, в этом доме имелся.

— Вот тебе и Саккатт! Вот тебе и чудя-замарашка! — подытожил Шык всеобщее изумление. А Луня сунул руку за пазуху и потрогал подаренную Вокуей щепочку — ценная вещь, беречь надо!

Вокуя проводила походников до той самой сосны, стоя возле которой, Луня услыхал ее плач две ночи назад. На прощание девочка поклонилась всем троекратно, прощебетала что-то на своем странном языке, и проворно повернувшись, убежала к своему новому жилищу.

— Она сказала: чтобы Саккатт стал… м-м-м, взрослым, что ли, надо подуть на него и сказать: «Этьик-кыык, эча — унна!». - перевел Шык.

— А что значат эти слова? — поинтересовался дотошный Луня.

— Что-то вроде: «Раз-два, было мало — станет много!». - ответил Шык, проверил крепления лызин и первым двинулся по снежной целине.

— Да, мужики, с вами не соскучишься! — усмехнулся Зугур: — Как в сказке живем!

— Поменьше бы их, этих сказок, и жить было бы поспокойнее! — донесся из ложбины голос волхва: — Давайте, догоняйте, телепни!

* * *

Прошло несколько дней, как путники покинули полянку посреди соснового леса, оставив Вокую в ее новом, чародейством созданном за одну ночь доме. Путь их лежал теперь строго на полуночь, и Ледяной хребет мало по малу начал приближаться. Это чувствовалось и по возникающим то и дело цепям лесистых холмов, и по студеному дыханию ледников, да и сам лес изменился исчезли сосны, их место заняли угрюмые, навевающие тоску голые лиственницы. Буреломы, то там, то сям торчашие из снега черные скалы, глубокие овраги-распадки с промороженными речушками, одно слово — Полуночный край, царство ветров и морозов, владения Коледа.

От оттепели, принятой Луней за раннюю весну, не осталось и воспоминаний. Жгучий, пронизывающий, ледяной ветер вышибал слезы, на стоянках теперь приходилось жечь костры всю ночь, чтобы хоть как-то согреться, не отдать Коледу душу. Так прошла одна семидица, за ней потянулась другая…

Как-то вечером, после сытного ужина из мяса убитого Луней накануне днем оленя — не смотря на холод, здешние места были богаты на зверье, Шык развернул Чертеж Земель и поманил к себе Зугура и Луню:

— Мы сейчас где-то вот тут. Скоро Ледяной хребе покажется. Если все ладно пойдет, к концу свистуна в Северу выйдем. Главное — на влотов не напороться и гремов минуть. Тогда все, как замышляли, будет, и обманем мы время, на Обур к концу березозола выйдем! Там еще снега по пояс будут лежать, словом, не так все случиться, как душе моей Алконост показывал.

Зугур скользнул взглядом по Чертежу вниз, к Великой Степи, вздохнул, помрачнел. Луня понял — вагас за свой народ переживает — как там они, может, уже и нет никого в живых, может, осталась от некогда многочисленного племени лишь название да память?

Луня вслед за Зугуром тоже вздохнул, переведя свой взгляд на родские леса. А там сейчас что? Ну, собрал Бор рати других родов, к походу против аров готовится. Да ведь только не одолеть их сейчас. И хуры, и корья, и даже роды некоторые за них, и другие народы, небось. А самое главное Владыка Триждыпроклятый, Людской Изводитель. С таким ни мечом, ни луком не совладаешь, да и чарами обычными, людскими — тожь. Ары радуются, совсем им Карающий огонь разум затмил, грады строят, первый, Ар-ка-аим этот, возвели уже, небось. Любо, тварь поганая, все три руки свои над Землями Хода простер… Добыть бы Могуч-Камень — и разом покончить с Владыкой и богами, что ему служат. Вот тогда-то и с арами потягаться можно, отмстить за спаленные городища, за смерть соплеменников Зугура, за родичей своих. Только вот когда это будет, да и будет ли вообще…

И снова душу Луни обожгло — Руна! Тут и слов говорить не надо, все давно говорено-переговорено, думано-передумано. Только б жива была, только б цела, а там — как Судьбина распорядится.

Все легли спать с тяжелыми мыслями, и несколько следующих дней кручинились, отягощенные невеселыми думами. Но дорожные тяготы брали свое, и постепенно тревожные мысли отступали, уступая место новым — из-за серой мешанины тонких лиственичных ветвей навстречу путникам вставали сверкающие вершины Ледяного хребта.