Негатор - Алексей Переяславцев Страница 109

— А вы сами выдержите? — Взгляд особо почтенной полыхнул яростью. — Извините, Моана, но я обязан предусмотреть все, что только можно, ваше истощение в том числе.

— Не будь я полностью уверена в вашем глубочайшем невежестве во всем, что касается магии, — кажется, по выражению моего лица собеседница поняла, что хватила через край, — хорошо, в почти полном невежестве — решила бы, что вы меня оскорбляете. Я вас хорошо знаю, на ваше счастье.

— Вы не ответили на вопрос.

— Будь по-вашему. Я могу позволить себе не только поддержку Сарата, но и стороннюю работу…

Я мысленно ахнул.

— …например, допрос нашего пленника…

Мысленный вздох облегчения, а то я уж представил себе, как Моана едет в город выполнить заказную работу.

— … но для начала я поблагодарю вас…

Тут Моана резво поднялась и чмокнула меня в обе щеки.

— …перед тем, как начну вас допрашивать.

Интересно, что это за допрос? Попробуем выиграть время.

— Напомню вам, Моана: часть вашей благодарности принадлежит Тареку — он вытащил Сарата по ходу сообщения, и еще Ирине — полагаю, вы бы без нее не справились, а еще Сафару, который сильнейшим образом помог мне при работе над тем самым кристаллом… ну, вы знаете. Короче, работала команда.

— В том и состоит ваша заслуга — вы создали команду, и команда сработала. Я уж не считаю, что вы пустились добывать те кристаллы под дождем. Не удивляйтесь, Ирина мне все рассказала, да еще работали с ним чуть ли не сутки. Вы, надеюсь, поверите мне на слово, я искренне вам благодарна и считаю себя в еще большем долгу. Ну да не беспокойтесь, постараюсь вернуть.

— Верю. Не сомневаюсь. Но и вы…

— Знаю, знаю. Умница, молодец, героическая женщина, гениальный маг, а также красавица. Уже слышала, и не только от вас. Меня интересует другое. Что происходило на площадке после того, как я спрыгнула в окоп?

Так вот о чем допрос. Это еще ничего. И я даю сжатый, но точный рассказ о всех перипетиях дуэли.

Реакция на словеса странная, если не сказать больше. Не знай я Моану, подумал бы, что она тупо «зависла». Доктор магии жизни глядела на стенку… нет, она глядела СКВОЗЬ стенку и что-то там видела! Я не счел возможным прерывать ход глубокой мысли.

— Вот теперь, — нарушила паузу лучший аналитик моей команды, — можете назвать меня дурой. Я посчитаю это изысканным комплиментом.

Ой, не к добру такая самокритика! Только одно может быть ее причиной: Моана догадалась до чего-то очень важного.

— И ведь у меня были все данные. А я догадалась только сейчас, — продолжала самоуничижение собеседница.

Пауза. Очень хочется сбежать как можно быстрее и как можно дальше. Моана наконец-то фокусирует взгляд на моей особе:

— Вы… — непонятное слово.

А вот догадаться, кто я, по контексту не могу. То ли индюк, то ли враг народа.

— А что такое — (непонятное слово)?

Моана добросовестно объясняет. Ее лекция сводится к следующему: бывают люди, органически неспособные к магии, а я еще хуже; я гаситель магии сам по себе. В моем присутствии все магическое вокруг приходит в негодность — и люди, и предметы. Но это я и раньше знал. С трудом я подобрал русский эквивалент: «негатор магии». Но в книге, где я это вычитал, так называлось устройство.

Моана как будто прочитала мои мысли:

— Понимаете, Профес, в университете меня учили, что даже теоретически устройства, гасящие магию, создать невозможно. Я хочу сказать, нет теории такого явления, как гашение магии. Так это теории нет, а практически пробовали, и не раз. С одинаковым успехом. Оказывается, такое возможно, только негатор — это не устройство, а человек… если вы человек.

— ???

— Зря улыбаетесь. Некоторые вас уже принимают за… — непонятное слово.

Приходится опять просить разъяснений. На этот раз поиски русского эквивалента заводят в тупик. Не было в русском фольклоре аналога гигантам, которые ходили среди людей, обладали дивной, совершенно непонятной магией, брали в жены человеческих женщин (причем у тех потом были дети) и исчезали неизвестно куда. Придется использовать кальку с местного «грок».

— Кто меня принял за грока?

— Двое докторов магии. Я случайно обнаружила, что они деятельно собирают всю литературу о гроках. Вообще-то ее очень мало, да и надежность этих источников информации… сомнительна. Но сам факт таких поисков говорит о многом. У меня нет ни на медяк сомнения, что они пытаются проверить, не грок ли вы. Но есть еще кое-какая информация, она меня насторожила больше. Первой, от кого я услышала, что вы, возможно, грок, была Ирина. Сначала я посмеялась над ней, даже предложила ей в шутку проверить, грок ли вы. Но теперь мне уже не смешно.

Я честно не понял, почему такая информация должна насторожить, и честно же об этом сказал. Глаза у Моаны еще больше сузились.

— Вам надо об этом знать как командиру, — сказала она после чуть заметного колебания. — У девочки дар предвидения, я не уверена на золотой, но уж на девяносто сребреников точно, я наблюдала за ней.

— Моана, вы же говорили, что у нее нет способностей к магии!

— И готова это повторить: нет. Но способности к предсказанию — они не связаны с магическими. В Академии не афишируют этот факт, но я прочитала в одной диссертации: как раз маги не бывают предсказателями. Не спрашивайте почему — просто не знаю, это не моя область. Кстати, диссертант не сумел создать хоть сколько-нибудь убедительную теорию этого. Короче, есть немалая вероятность, что вы грок.

А вот это мне уже совсем-совсем не нравится. Меня загоняют в рамки, причем это чужие рамки. Эту партию мне проиграть никак нельзя. Придется брыкаться самыми изощренными методами.

— Моана, допустим, я грок — хотя я сам в это не верю. И что? Я сделал вам нечто плохое как грок или даже как человек?

На момент мне показалось, что в глазах Моаны мелькнула непонятная тоска.

— Нет, Профес, совсем наоборот, вы не однажды спасали мне и близкому мне человеку жизнь. Повторяю, в моей благодарности можете быть уверены. Но… вы осознаете, что я НИКОГДА не смогу оказать вам услугу как маг жизни? И что ваша жизнь по этой причине будет очень короткой?

Мне удалось засмеяться.

— Да, короткой — по вашим меркам. Но я настолько привык к жизни по меркам моего мира, что с трудом представляю себе иную, гораздо более длительную. А если бы и мог представить — не уверен, что захотел бы. Мы уходим быстро, это так, но наше место столь же быстро занимается другими. Я умру — мои ученики… или мои дети продолжат дело.

— Мне кажется, вы и сами не подозреваете, насколько точно вы обрисовали проблему, связанную с вашим существованием. Вы стремитесь к развитию, это обусловлено самим фактом краткости существования людей вашей расы, а основа нашего общества — стабильность. И вы — угроза этой стабильности. Теперь понимаете?