Два в одном. Оплошности судьбы - Владимир Сухинин Страница 107

Баня у зятя Хлевана была, как в старину в России, черной, но протоплена хорошо. Вода холодная и горячая в бочках. Веники, жбан кваса, льняные полотенца. В общем, все, что нужно для мытья и удовольствия.

Артем не жалел ни себя, ни Хлевана с зятем. Первым не выдержал экзекуции веником Чешван. Красный, как вареный рак, он выскочил в предбанник. Хлеван продержался немного дольше, но и он после того, как Артем в очередной раз подбавил парку, бросил на полку веник и вышел вслед за зятем.

– Ну, ваша милость, и здоров ты париться, – с уважением обратился к нему Хлеван, после того как он вышел в предбанник. Артем набрал в ковш кваса и с жадностью выпил. После этого улыбнулся. Зубы его блеснули в свете ламп, и Хлеван с зятем открыли рты.

– Это что у вас с зубами, господин маг? – первым не выдержал Чешван.

– А что такое? – Артем повесил ковш на край жбана и уселся, расслабленный и очень довольный.

– Так они блестят, как… не знаю что… – ответил за зятя Хлеван.

– А, это. Это шутка одного пьяного мага. Когда мне выбили зубы, он что-то перепутал в заклинании, и теперь у меня их тридцать шесть, и они вот так странно блестят. – Эту отмазку он придумал на ходу и понял, что она вполне правдоподобна. Среди жителей королевства гуляли байки, как пьяные маги творили невообразимое. Путали заклинания примерно как это сделал Артам, упокаивая мертвеца.

– Да-а, – протянул Чешван, – я бы тоже хотел иметь такие.

– Не советую, – равнодушно ответил Артем. – Он сначала оставил меня без зубов. А представьте себе, если бы вместо зубов у меня выросли рога. Вот был бы ужас! – Тесть и зять вновь открыли рты и замолчали.

– Не, так не хочу, – почесал бороду Чешван.

Артем еще пять раз заходил париться и чистый, довольный, почти счастливый, сел за обильно накрытый стол.

Еда была простой: похлебка наподобие щей, пироги с ливером, пироги с яйцом, с морковью. Рыба жареная. Каша, квашеная капуста. Как говорил его отец, когда был еще жив: «Капуста – такая закуска, что поставить на стол не стыдно, и если съедят, не жалко». На большом блюде жареное мясо с луком. И по сторонам большого стола, накрытого льняной тканью, стояли две бутыли литра на полтора с местным самогоном.

Дочка Хлевана суетилась у стола, расставляя глиняные миски и оловянные ложки. По местным меркам свидетельство о достатке. Большинство крестьян ело деревянными ложками из деревянных тарелок. Она стала разливать самогон в небольшие стаканчики, и Артем свой накрыл ладошкой.

– Спасибо, хозяйка, но я не пью.

– Что, совсем? – Хлеван был искренне удивлен. Он с растерянностью смотрел на свой стаканчик.

– Вы на меня не смотрите, хозяева, я готовлюсь стать магом, и выпивка мне, как магу, противопоказана. Вот что бы вышло, если бы я перед лечением вашего прелестного малыша выпил или был уже пьяным. Что могло бы получиться? – Он сурово посмотрел на обоих мужчин. Оба – тесть и зять – задумались. А Артем, чтобы уже не возникало лишних вопросов, веско закончил: – Хочу стать настоящим магом.

– Это правильно, твое магичество, – поддержал его Хлеван. – Хорошие маги и живут хорошо.

– Живут хорошо, да берут дорого, – вставил свое слово зять.

– А мне вот отец говорил, что людям надо помогать, – не преминул поделиться услышанной в дороге истиной Артем. – Сегодня ты помог, а завтра тебе. Не имей сто руклей, а имей сто друзей.

– Правильно твой отец говорил, – подхватил Хлеван, – вот за это и выпьем.

Дальше застолье пошло веселее. Хлеван и Чешван выпили по две стопочки одну за другой и приступили к трапезе. Здесь Артем не отставал от Чешвана, нахваливая умение хозяйки, чем вызвал искреннее удовольствие всех присутствующих.

Спать его положили в пристройке к дому, где стояла кровать, застеленная чистыми простынями. Укрыться можно было шерстяным покрывалом.

Оставшись один, Артем задумался, как провести ночь. Скоро наступит время Артама, и он не знал, как ему поступить. Чего можно было ожидать от этого сожителя, который выспался, отдохнул и был готов к «подвигам». Вот это и тревожило Артема. Сидя на кровати, он с беспокойством оглядывал обстановку комнаты, которую ему выделили для сна и отдыха. Окошко со стеклом, занавешенное занавесками, на стене, на крюке возле двери висела веревка. Под ногами на глиняном полу небольшой круглый половичок, сшитый из лоскутков разноцветных тканей, сплетенной косичками. Затем его взгляд вернулся к висящей на стене веревке.

А ведь это выход. Он подошел, взял веревку и обратился к Сваду уплетающему пироги и жареную рыбу.

– Свад, ты связывать человека умеешь?

Тот остановился.

– Нет, Артем, не умею, а зачем?

– Дружище, ночью восстанет моя темная половина, которую зовут Артам, и будет бродить по поселку. Напьется и, так как играть в карты не с кем, начнет есть младенцев.

После этих слов Сунь Вач Джин даже перестал жевать.

– Артем, что за странный ты человек? Днем ты один, ночью совсем другой. То Артем, то Артам. – Он проследил взглядом, как Артем взял в руки веревку и подергал, проверяя на прочность. – Ты что, хочешь себя на ночь повесить?

– Нет, Свад, я хочу, чтобы ты меня на ночь связал. И не только связал, но и засунул в рот это полотенце, – показал Артем на полотенце, лежащее на кровати. Гремлун некоторое время смотрел на него, ничего не отвечая. Затем повертел пальцем у виска.

– Видимо, общение с «костяным проклятием» на тебя сильно подействовало, – ответил он, насмотревшись на человека. – Покажи, как надо связывать, и я это сделаю.

– Только утром не забудь развязать, – предупредил Артем.

Гремлун только отмахнулся.

Наконец, после долгой череды неудачных попыток, коротышка справился и, злой оттого, что ему пришлось на это дело потратить уйму времени, запихал в рот Артема кляп. Обездвиженный Артем закрыл глаза и ухнул в темноту.

Артам вышел из сладкой дремы, недовольно открыл глаза и пошевелился. Он опять в этом неприветливом мире, один со своими бедами. Артам тяжело вздохнул и попытался встать. Что-то впилось ему в шею, перекрывая дыхание, и он закашлялся. Затем дернулся, и боль в горле заставила его закричать, но вместо крика он смог только замычать:

– Мы-мы-мм. – В рот его была глубоко засунута тряпка. – Мм-м-мы, – раздалось из его горла. Дыхания не хватало, и чем больше он дергался, тем сильнее затягивалась веревка на шее.

Наконец первый шок от ситуации, в которую он попал, прошел. Он понял, что лучше не шевелиться, тогда он сможет дышать более-менее свободно. Артам немного пришел в себя и постарался оглядеться. Он лежал на боку, связанный и с кляпом во рту. Что с ним произошло, Артам не знал. В памяти было только то, что он проигрался в карты, а дальше – все, пустота, забвение. Он ничего не помнил. Решив уйти из той страшной действительности, в которой он оказался, Артам попытался спрятаться в сердце, но, как ни старался, у него ничего не получилось. Тогда он закричал, мысленно обращаясь к внедренцу.