Заступник - Питер Бретт Страница 105

— Ха! — рявкнула Жизель, дородная женщина с короткими седыми волосами и громким голосом. — Если я позволю ей делать мокрые обтирания, сбежится половина Анджира.

Лиша укоризненно покачала головой, а остальные больные засмеялись. Скот безобидный. Он Вестник, и недавно лошадь сбросила его на дороге. Еще повезло, что он выжил. Со сломанными руками Скот каким-то образом сумел обуздать коня и взобраться в седло. У него нет жены, которая могла бы заботиться о нем, так что Гильдия Вестников собрала клаты, необходимые для его лечения в больнице.

Жизель обмакнула тряпку в теплой мыльной воде, налитой в чашу, подняла простыни Вестника и начала уверенно делать обтирания. Мужчина взвизгнул, когда она закончила, и Жизель рассмеялась.

— Я и сама могу делать обтирания, — громко заявила она, потупив взгляд. — Зачем нам расстраивать бедную Лишу.

Больные в кроватях разразились смехом. Они скучали, и им хотелось слегка поразвлечься.

— Она могла бы делать все по-другому, — проворчал Скот, краснея, однако Жизель лишь улыбалась в ответ.

— Бедняга Скот втрескался в тебя, — сказала Жизель Лише позднее, когда они прошли в аптеку молоть травы.

— Втрескался? — рассмеялась Кади, одна из молодых учениц. — Да он влюбился в нее! — Другие подмастерья, услышав эти слова, захихикали.

— Мне кажется, он симпатичный, — предположила Рони.

— Тебе все кажутся симпатичными, — сказала Лиша. Рони начинает созревать и помешана на мальчиках. — Надо все-таки уважать себя и не попадаться на удочку человеку, который просит сделать ему обтирание.

— Не учи ее жить, — вмешалась в разговор Жизель. — У Рони свои взгляды. Она хотела бы обтирать всех мужчин в больнице. — Девушки захихикали, а Рони не стала возражать.

— Ты бы хоть покраснела, — обратилась к ней Лиша, и ученицы вновь залились смехом.

— Хватит, хохотушки, уходите! — выговаривала им Жизель. — Мне нужно поговорить с Лишей.

— Почти все мужчины, которые приходят к нам, симпатизируют тебе, — начала она разговор после ухода девушек. — Ты могла бы и поговорить с кем-то из них на другие темы, кроме здоровья.

— Ты прямо как моя мама.

Жизель ударила пестиком о стол.

— Ничего подобного, — заявила целительница, до которой все последние годы доходили слухи об Элоне. — Просто не хочу, чтобы ты умерла старой девой назло матери. Любить мужчину не преступление.

— Мне нравятся мужчины, — протестовала Лиша.

— Что-то я не заметила.

— Не должна же я сразу предлагать Скоту обтирание, — возразила девушка.

— Конечно, нет, — согласилась Жизель. — Во всяком случае, не в присутствии других мужчин, — добавила она и подмигнула.

— Теперь ты говоришь, как Бруна, — застонала Лиша. — Мое сердце не завоюешь грубой лестью. — Заигрывания и приставания Лише не в новость. У нее отличное тело ее матери, которое привлекает внимание мужчин вне зависимости от желания девушки.

— Тогда что же нужно сделать мужчине, дабы пройти обереги, защищающие твое сердце? — спросила Жизель.

— Я должна доверять ему, — ответила девушка. — Мне нужен такой человек, которого я могу поцеловать в щеку, и он на следующий день не побежит хвастать своим друзьям, что овладел мною за амбаром.

Жизель фыркнула.

— Скорее уж ты найдешь дружелюбного корелинга.

Лиша пожала плечами.

— Я думаю, ты просто боишься, — предположила Жизель. — Ты так долго носишься со своей невинностью, что страшишься заниматься простыми и естественными делами, как другие девушки, и окружила себя неприступными стенами.

— Не смеши меня, — протестовала Лиша.

— Разве нет? — спросила Жизель. — Я наблюдала за тобой, когда к тебе приходили женщины, прося совета в отношении интимных дел, и ты при этом стеснялась и краснела. Как ты можешь давать советы такого рода другим, если не имеешь собственного опыта?

— Я уверена, что знаю все о таких вещах, — кисло заметила Лиша.

— Ты понимаешь, о чем я говорю, — настаивала Жизель.

— И что ты предлагаешь мне делать? — вопрошала Лиша. — Подцепить наобум какого-нибудь мужика и отдаться ему?

— Да хоть бы и так.

Лиша окинула знахарку свирепым взглядом, однако та не отвела глаз.

— Ты так долго хранила невинность, что считаешь, будто ни один мужчина не стоит того, чтобы сорвать твой цветок, — поучала она. — Какой прок от цветка, которого не видят люди? Кто запомнит его красоту, после того как она увянет?

Лиша приглушенно всхлипнула. Жизель тотчас бросилась к ней и крепко обняла.

— Тихо, тихо, крошка, — успокаивала она девушку, гладя ее волосы, — все не так плохо.

После ужина и проверки оберегов, когда ученицы ушли в свои комнаты, Лиша и Жизель наконец заварили травяной чай и открыли сумку, которую доставил утром Вестник. На столе стояла старая лампа.

— Днем пациенты, а вечером письма, — вздохнула Жизель. — Что ж, Травницы вообще не должны спать? — Она разложила пергамент.

Они быстро отложили корреспонденцию, предназначенную для больных, а потом Жизель наугад взяла одну связку, глядя на приветствия.

— Это твои письма, — сказала она, передавая пачку Лише. Взяла одно письмо и начала читать. — От Кимбер, — сообщила она через какое-то время. Кимбер — еще одна ученица Жизели, отправленная в селение Фермерская Нога, находившееся на расстоянии двух дней. — Там опять свирепствует бондарская сыпь.

— Кимбер неправильно готовит чай, я уверена, — простонала Лиша. — Она недостаточно долго заваривает его, а потом удивляется, почему лекарство не дает нужных результатов. Если мне придется ехать в Фермерскую Ногу и готовить лекарство вместо нее, я устрою ей хорошую взбучку!

— Она это знает, — засмеялась Жизель. — Потому и пишет мне!

Жизель смеялась очень заразительно, и Лиша вскоре присоединилась к ней. Девушка любила старую знахарку. Она может быть суровой, как Бруна, если того требуют обстоятельства, однако рассмешить ее ничего не стоит.

Лиша очень скучала по Бруне, и мысли о ней заставили ее вновь обратиться к пачке с письмами. Вестники прибывали из Фермерской Ноги, Каттеровой Ложбины и южных поселений в Четвертый день недели. Судя по почерку, первое письмо в стопке от ее отца.

Есть также послание от Вики, которое Лиша прочитала в первую очередь, волнуясь, как обычно, пока не выяснила, что древняя Бруна жива и здорова.

— Вика родила, — заметила она. — Мальчика по имени Джейм. Вес шесть фунтов одиннадцать унций.

— Он у нее третий? — спросила Жизель.

— Четвертый, — ответила Лиша. Вика вышла замуж за Чайлда Иону — Пастыря Иону — вскоре после прибытия в Каттерову Ложбину и, не теряя зря времени, начала рожать ему детей.