Ад уже здесь - Сурен Цормудян Страница 103

— Скорость, — буркнул Варяг.

— Сто шестьдесят, — ответил Васнецов.

— Н-да. Туго идет.

Факелы становились реже. Самолет пробежал по замерзшей реке уже приличное расстояние, но подъемной силы пока так и не возникло. Зато появилась какая-то странная вибрация корпуса и, в руках пилота задрожал штурвал.

— Это еще что, — нахмурился он.

Внезапно зашипела рация.

— Эй! Варяг! Лед! Лед со стороны пропасти рушиться вам на встречу! Землетрясение опять! Взлетайте скорей!

— Ч-черт! — рявкнул Яхонтов, — Этого нам только не хватало! — Он вдруг резко потянул штурвал на себя. Двигатели заныли.

Николай смотрел за действиями и вдруг вспомнил, что в предыдущий полет рассказывал ему Варяг о премудростях самолетовождения. И что-то интуитивное заставило его закричать:

— Варяг! Ты что делаешь! Штурвал от себя! Скорость двести всего!

— Не лезь! — заорал Яхонтов.

— От себя штурвал на половину! Критический угол атаки будет! Варяг!

Яхонтов повернул на миг голову, бросил на Николая какой-то странный взгляд и все-таки послушался, отводя от себя ручку штурвала. Самолет вздрогнул, и снова стала расти скорость…

— Двести десять!

Огромные плиты льда отламывались и падали вниз. На свежий лед покрывший реку, чей уровень до дамбы снизился на несколько метров после подрыва. Пропасть росла и приближалась к несущемуся самолету. Опрокидывались и проваливались факелы… Разверзлась бездна. Варяг снова потянул штурвал на себя, понимая, что сейчас опоры для самолета не будет. Стальная птица нырнула в пустоту и снижалась к молодому тонкому льду. Внизу проносились обломки старого… Ил-76 пролетел над ними и шасси коснулись поверхности уже там, где обломков не было. Они были унесены бушующей рекой, еще вчера и видимо один из них тогда и ударил танк Людоеда… Позади балансирующего на грани взлета и катастрофы самолета стали подниматься фонтаны воды из ломающегося колесами молодого неокрепшего льда.

— Давай, давай, давай, ну же!!! — рычал Варяг в адрес самолета.

— Двести тридцать!

— Отрыв!

На этот раз самолет был легче. Не было пустого корпуса БМП. Варяг почему-то решил не грузить его или попусту забыл об этом. И вместо четырех человек, в кабине было только трое… Ил-76 взмыл над Леной и стал набирать высоту.

— Славик! Ты там как?! Что-то тебя вообще слышно не было! — крикнул Яхонтов.

— Нормально, — угрюмо отозвался Сквернослов.

Находящиеся в самолете люди не знали, как ликовала толпа на берегах реки, видя что самолет все-таки взлетел, не смотря на козни стихии. Он все-таки полетел!

Казалось, что рассвет зависел только от взлета самолета. С каждой минутой становилось все светлее и светлее. И при этом Ил-76 был все дальше от той роковой дамбы и все выше от земли. Уже можно было разглядеть замерзшие разливы взорванной реки. Можно было узреть, как стала меняться местность по мере удаления от обжитых берегов Новой республики и теперь уже бывшего легиона. Самолет рвался все выше и, теперь можно было только видеть то, что на горизонте. Смотреть вниз мог только находящийся в штурманской кабине Сквернослов. Уже когда Ил-76 достиг облаков и ворвался в их гущу, стремясь взобраться в чистоту неба, Вячеслав поднялся из кабины штурмана и задумчиво посмотрел сначала на Варяга, затем на Николая.

— Ты чего такой? — поинтересовался Васнецов, взглянув на него.

Славик медлил с ответом и морщился. Затем пожал плечами и вздохнул.

— Да так, ничего. Усталость, наверное.

Он окончательно выбрался из штурманской кабины и повесил бинокль, который держал в руках на спинку кресла, в котором еще не так давно сидел Людоед.

— Я пойду к луноходу.

— Зачем?

— Да так… Посплю…

Самолет взмыл над облаками, снова оказавшись над белоснежным ковром облаков и в чистом небе. Но теперь все это великолепие не радовало как в первый раз. Раздражал яркий солнечный свет. Раздражала чистота и пустота. Монотонность пейзажа. И больше не было мыслей о том, что будет обидно покинуть все это великолепие. Была только не уходящая горечь утраты и мысль о том, что надо поскорее покончить с ХАРПом. И ощущение усталости, о которой говорил Сквернослов.

* * *

После того как Варяг, сверившись с картой, положением солнца и часами, выровнял курс, Николай понял что можно расслабиться и поспать. Ни прошедшая ночь после гибели Людоеда, ни предшествовавшая ей ночь в логове Гау, возможности отдохнуть не дали. Погружаясь в сон, Васнецов уже предвкушал полными фатализма чувствами, что вот уже он уснет и снова окажется в чистилище. Увидит Андрея и стражей. Рану и проклятый ХАРП. Но всего этого он не увидел. Ему приснился лишь Илья. Но как и где, при каких обстоятельствах и говорил он с ним или нет, Васнецов вспомнить не мог после того как его разбудил какой-то шум. Казалось, он проспал мгновение, но судя по часам, прошел уже полтора часа.

Шумела рация. Яхонтов так и не выключил ее после взлета. Но тогда в динамиках была тишина после последних слов гвардейцев, провожавших самолет и обеспечивающих его взлет. Однако сейчас динамики шумели и хрипели. Словно чей-то голос пытался пробиться в кабину экипажа. Но голос так и не пробивался, и они продолжали шуметь, шипеть, скрипеть, хрипеть и всем этим угнетать сознание.

— Что это такое? — пробормотал Васнецов.

Яхонтов пожал плечами.

— Понятия не имею. — Он хмуро вслушивался в какофонию звуков но, как и Николай, ничего не мог разобрать. — Похоже, чей-то сигнал поймали.

С каждой минутой помех в эфире становилось все больше и беспорядочный набор режущих звуков все громче. Варяг чертыхнулся и выключил радиосвязь.

— Зачем? — вздохнул Николай.

— Да на кой черт… Все равно не разобрать ничего. Да и вообще… Оно нам надо? Подержи лучше штурвал. Я с курсом сверюсь.

Яхонтов снова стал колдовать над картой, часами и призывать на помощь солнце, которое своим расположением в данное время должно было подсказать курс.

— Ага, сбились, — проворчал он и, снова приняв управление, слегка накренил самолет и повернул направо.

После того как курс был выровнен, в кабину вошел Сквернослов.

— Вы чего тут делаете. Я со скамейки упал.

— А ты сядь и пристегнись, — проворчал Варяг.

Славик уселся в кресло позади Николая.

— Слушай, братишка, как это ты Варягу не дал нас угробить? — спросил он. — Ну, вроде он же летчик. А ты как догадался, что он сильно штурвал задрал на себя?

— Ну не знаю, — развел руками Васнецов. — Он же мне в тот раз объяснял, что к чему в управлении самолетом.

— Так это он же объяснял, — усмехнулся Славик. — И он же в итоге и опарафинился.