Проклятие Шалиона - Лоис МакМастер Буджолд Страница 103

В целях сохранения секретности Кэсерил не без сожаления отказался от привилегий курьера канцелярии. Не стоило давать ди Джироналу в руки подписанные рапорты о его маршруте и конечной цели путешествия. Вооружённый рекомендательными письмами Палли, он со своими спутниками получал свежих лошадей в храмах ордена Дочери. В предгорьях на западной границе им пришлось иметь дело с местным торговцем лошадьми, который продал им крепких, привычных к горным переходам мулов.

Торговец наверняка обеспечил себя на долгие годы, обирая незадачливых путешественников. Ферда посмотрел на предложенных им животных и возмутился:

— У этого запал. А если у этого нет костного шпата, милорд, то я съем вашу шапку!

Хозяин и Ферда немедленно вступили в горячий спор.

Кэсерил, утомлённо прислонившись к жерди загона, мог думать только о том, как ему не хочется садиться верхом — не важно, страдает мул шпатом или нет — в ближайшую тысячу лет. Наконец он выпрямился и вошёл в загон. Пробрался в середину табуна мулов и лошадей, встревоженных произведённым на скорую руку пленением их товарищей, вытянул руки и закрыл глаза.

— Если будет на то твоя воля, леди, дай нам трёх хороших мулов!

Он почувствовал лёгкий толчок в бок и огляделся. Любопытный мул с прозрачными карими глазами не сводил с него взгляда. Подошли ещё два, прядая длинными ушами; тот, что повыше — тёмно-коричневый с кремовым носом, — положил голову Кэсерилу на плечо и довольно фыркнул.

— Спасибо, леди, — прошептал Кэсерил, а вслух добавил: — Хорошо, пошли.

И направился к выходу. Три мула, посапывая, последовали за ним.

— Мы возьмём этих, — сказал Кэсерил торговцу, который, как и Ферда, молча смотрел на него, раскрыв рот. Торговец первым обрёл дар речи:

— Но… но это мои лучшие мулы!

— Знаю. — Кэсерил вышел из загона; торговец придержал калитку, не выпуская мулов, но те всё равно пытались следовать за Кэсерилом, напирая на загородку грудью и тревожно фыркая. — Ферда, договорись о цене. Я пока прилягу на эту чудную солому. Разбудите меня, когда мулы будут осёдланы…

Его мул оказался здоровым, крепким и спокойным. То что надо — с точки зрения Кэсерила. На опасных горных тропах нет ничего лучше спокойного мула. Горячие скакуны, столь любимые Фердой, хороши на равнинах, а здесь, на головокружительных склонах, они ползли бы ничуть не быстрее, да ещё и подвергали бы опасности жизнь своих седоков, пугаясь узких тропинок. Кроме того, мягкая поступь мула спасала его внутренности от лишней тряски. Почему только богиня, пожаловав своему святому хороших верховых животных, не даровала ещё и погоду получше?

Братья ди Гьюра перестали посмеиваться над изящной шапочкой Кэсерила, не добравшись и до середины склона заснеженной гряды Зубов Бастарда. Он опустил наушники и прикрыл уши пушистым белым мехом, плотно завязав тесёмки под подбородком, ещё до того, как колючая снежная крупа, вздымаемая ледяным ветром, начала беспощадно жечь и жалить их закоченевшие лица.

Кэсерил прищурился, защищая глаза, опустил голову к самым ушам мула, тяжело ступавшего вверх по извивавшейся между камнями и льдом тропинке, и мысленно прикидывал, сколько ещё осталось до наступления темноты. Они уже должны были быть где-то неподалёку от перевала.

Тут Ферда остановился и, дождавшись, пока Кэсерил поравняется с ним, спросил:

— Милорд, может, нам следует поискать укрытие, чтобы переждать буран?

— Буран? — Кэсерил стряхнул примёрзшие к бороде льдинки и заморгал глазами. Да. Братья впервые покинули пределы родной провинции, а в Паллиаре зимы всегда отличались мягкостью и были скорее сырыми, чем снежными. — Если б это был буран, вы не видели бы ушей собственного мула. Это не опасно, просто неприятно. Скоро пройдёт.

На лице Ферды мелькнул испуг, но он натянул капюшон поглубже и наклонился вперёд. И в самом деле, вскоре они вышли из полосы ветра, и видимость улучшилась; перед ними открылась долина. Бледный солнечный свет, пробиваясь сквозь серебристые облака, падал на длинные пологие склоны. Кэсерил указал вперёд и ободряюще воскликнул:

— Ибра!

Погода улучшилась, словно помогая им спуститься к побережью, но мулы не стали ускорять шаг. Приграничные скалистые горы сменились холмами, округлыми, земляными, между которыми лежали широкие долины. Когда путники оставили позади снега и вершины, Кэсерил с сожалением позволил Ферде обменять их замечательных мулов на более быстрых лошадей. Дороги становились всё лучше, постоялые дворы — всё опрятнее, и через два дня маленький отряд уже добрался до реки, несущей свои воды в Загосур. Они проезжали мимо уединённых ферм, пересекали оросительные каналы, вздувшиеся от зимних дождей, по перекинутым через них мостам и с каждым шагом приближались к цели.

Выехав на простор из речной долины, они увидели возвышавшийся перед ними город: серые стены, выбеленные дома с характерной для этих мест зеленоватой черепицей; крепость, словно короной венчавшая Загосур, и знаменитая бухта у её подножия. А дальше — море, серо-стальное, с бесконечно раскинувшимся вширь горизонтом. Холодный бриз доносил особенный, морской солёный запах, от которого Кэсерил покрылся мурашками. Фойкс же глубоко вдохнул новый для себя аромат. Глаза его загорелись, когда он сделал этот первый глоток морского воздуха.