Цена мечты - Надежда Федотова Страница 103

— Не знаю, Кэсси, — только и сказал он. — Наверное. В конце концов, его отец алхимик, а они разбираются в лекарском искусстве. Всё наладится. Главное, что ты наконец очнулась!

— Ну да, — непонятно обронила она. — Хотя это уже все равно…

Кассандра нахмурила брови, о чем-то размышляя. Потом глубоко вздохнула и медленно подняла на дядю свои синие глаза. В них не было ни радости от встречи, ни затаенной печали, ни тени какого-либо волнения — одна только напряженная сосредоточенность; и этот серьезный, совсем не детский взгляд и странная решимость, на миг промелькнувшая в нем, почему-то заставили маркиза невольно смутиться.

— Нейла теперь сильно накажут, дядя? — спросила она. — Из-за меня накажут, да?

— Я… я правда не знаю, милая, — ответил тот, хотя в душе, конечно, очень на это рассчитывал. И совестно ему не было ни капли. — Решать будет его отец.

— Понятно, — сказала Кассандра. И вздернула заострившийся подбородок:- Тогда мне нужно его увидеть!

Ну вот. Началось. Маркиз, совсем как недавно племянница, отвел глаза.

— Кэсси, — начал он, — боюсь, ты не знаешь, о чем просишь. Твой… этот молодой человек — не такой, как ты или я. Он маг! И вы… то, что между вами… это совершенно невозможно, Кэсси!

— Что — невозможно? — склонив голову набок, с некоторой растерянностью переспросила она. Его сиятельство беспомощно всплеснул руками:

— Всё! Я тоже когда-то был молод, Кэсс, и я могу отчасти понять тебя, но… Ты уже взрослая, и тоже должна понимать — магу не место рядом с человеком. Я уважаю герцога эль Хаарта, и мне правда хочется верить, что его сын не желал тебе зла, однако сила не спрашивает своего хозяина, когда забирает чужую жизнь: она просто берет и всё. Я видел это на войне, вижу сейчас, когда смотрю на тебя. И ни я, ни твой отец больше не хотим повторения! Всего несколько минут наедине с чародеем без амулета — и ты едва не погибла, Кэсси! Ты лежала здесь эти четыре дня ни жива, ни мертва, пока мы все с ума сходили, не зная, очнешься ты или нет, а теперь ты просишь… Неужели тебя это так ничему и не научило?

Кассандра нахмурилась. «Сила»? «Без амулета»? Так болезнь тут, получается, совсем ни при чем, это все из-за магии? И тот ужасный холод, та пустота и беспомощность, что она тогда чувствовала… Но ведь Нейл же не виноват, все равно не виноват, он был без сознания!

— Дядя!.. — вскинулась она, торопясь объяснить, рассказать, как всё было, но маркиз не дал ей продолжить. Он решительно выпрямился и отчеканил:

— Нет, Кэсс. Повторяю — это невозможно. Мы только чудом тебя не потеряли, и вновь испытывать судьбу не имеем никакого желания! Твой отец сказал бы тебе то же самое. Сын герцога эль Хаарта тебе не пара — ясно? Он маг, и до конца дней своих им останется, никакая любовь не сможет этого изменить. Ты больше его никогда не увидишь, и точка!

Племянница, оторопело моргая, приподнялась над подушкой:

— Но, дядя Астор…

— Нет, Кассандра! Ни сегодня, ни завтра, никогда!

Синие глаза медленно сощурились.

— Вот как? — каким-то зловещим шепотом сказала она. — Это вы ослепите меня, что ли, дядя?..

Астор скрипнул зубами.

— Прошу тебя, Кэсс, не нужно драматизировать, — сказал он. — Разумеется, нет. Но если ты не хочешь думать о себе, это придется сделать нам. И твое упрямство выйдет боком в первую очередь тому, ради кого ты сейчас со мной споришь!

Она громко, насмешливо фыркнула. И, поднатужившись, села в кровати.

— Мне надо его увидеть — и я увижу, — заявила она, бесстрашно глядя в лицо маркизу Д’Алваро. — Только не Нейла, а герцога эль Хаарта, я о нем говорила, понятно тебе? Может, хотя бы он меня выслушает! А если не захочет, если захлопнет передо мной двери, я снова влезу в окно, клянусь Антаром, — потому что Нейл ни в чем не виноват! Он с самого начала все мне про себя рассказал, и водиться со мной не хотел, из-за силы, и всегда за меня боялся, а я не слушала! И той ночью он меня к себе тоже не звал, я сама пришла! А он меня даже не видел, ему было плохо, и что он мог?! Я не подумала про амулет, я на диван залезла, я забыла, что к нему нельзя прикасаться! Я, я!

— Кэсси… — опешил маркиз, растеряв всю свою суровость, но она только яростно тряхнула кудрями. На бледных щеках вспыхнул яркий, нездоровый румянец.

— Нейл ни в чем не виноват! — повторила Кассандра, сжимая кулаки. — Это я, всё я, всегда я, понятно?! И я не дам вам сделать из него козла отпущения, только потому, что он маг!

— Кэсси, пожалуйста, тише! Ты сейчас перебудишь весь дом, и если твоя мать…

Но она не слушала, не хотела слушать.

— Вы не посмеете! — почти уже кричала она, распаляясь все больше и больше. — Нейл никогда не делал мне плохого, он просто таким родился, он такой же человек, как все! Хороший человек, самый лучший! И он не будет страдать из-за меня, понятно?! Понятно?!

Маркиз Д’Алваро быстро оглянулся на дверь, выругался сквозь зубы и одним движением притянул упирающуюся племянницу к себе.

— Кэсси, — умоляюще выдохнул он, — пожалуйста… Не кричи, ради всего святого, тебе же ведь будет хуже!..

— Пусти! — отчаянно вырывалась Кассандра. Маленькие твердые кулачки колотили маркиза по плечам, жесткие кудри лезли в лицо, мешая дышать, но Астор держал крепко. — Ты не понимаешь! Нейл никогда бы меня не обидел! Убери руки! Я сама пойду к эль Хаартам и всё расскажу! Это нечестно, пусть лучше меня накажут!

— Тихо, тихо, — уговаривал он, сжимая в объятиях захлебывающуюся слезами племянницу. — Не надо так плакать, Кэсси, радость моя. Прости своего дядю, он слишком за тебя переживает, вот и рубит с плеча. Конечно, этот мальчик не виноват, что родился магом. И никто не будет его наказывать слишком строго… Хорошо, хорошо, вообще не будет! Я сам попрошу его светлость о снисхождении к сыну! Только успокойся, прошу тебя!..

Рыдания чуть стихли.

— Об-бещаешь? — всхлипнула Кассандра. Астор безнадежно вздохнул.

— Клянусь Антаром, — сказал он. И, поцеловав всклокоченную темноволосую макушку племянницы, добавил:- Но и ты должна мне кое-что пообещать, Кэсси.

Та снова протяжно всхлипнула.

— Ни сегодня, ни завтра, никогда?.. — безжизненным голосом повторила она его недавние слова. Маркиз кивнул:

— Так будет лучше для всех, моя радость. И для него тоже, поверь.

Судорожно стиснутый кулачок еще раз слабо ударил его в грудь. Кассандра ссутулилась, уткнулась лицом дяде в плечо и заплакала — уже без крика, молча, только мелко дрожа всем телом, но так было еще хуже. Лучше бы она ругала его на чем свет стоит, лучше бы пиналась и голосила, как минуту назад — что угодно, лишь бы не видеть это немое горе… Астор, призвав на помощь весь здравый смысл и всю твердость, на которые только был способен, еще сильнее прижал к себе племянницу.

— Это пройдет, Кэсси, — тихо, ласково приговаривал он, гладя ее склоненную голову, — это всегда проходит, уж я-то знаю. Не расстраивайся так. Ты ведь умная девочка, ты понимаешь, что нельзя по-другому… Жизнь иногда очень несправедлива, Кэсси, но мы ничего с этим не можем поделать! Не сердись на меня, и на отца, и на герцога эль Хаарта тоже — поверь, мы все желаем тебе — вам обоим — только добра! А этот мальчик… что же, будут и другие. Тсс! Я знаю, сейчас тебе кажется, что это невозможно, но время многое меняет. А даже если нет: подумай, каково будет ему быть с тобой рядом и знать, что его дар в любой момент может убить тебя? Ты ведь сама говорила, что не хочешь стать причиной его страданий, разве нет?.. Ну так отпусти его! Это лучшее, что ты можешь сделать. Ты ведь тоже Д’Алваро, ты сильная, у тебя получится… Тихо, тихо, моя радость! Так надо. Не плачь, Кэсси, милая, ты еще очень слабенькая и тебе нельзя волноваться — а мы ведь хотим, чтобы ты поскорей встала на ноги, правда? Даккарайская пустошь далеко, не один день пути, и нужно успеть хорошенько набраться сил для вступительных испытаний…