Жар сумрачной стали - Глен Кук Страница 102

– Пусти Синдж по следу Монтецумы, Гаррет. Иначе мы ее никогда не поймаем. Она готовилась к побегу.

– А твоя какая печаль?

– Вот бестолочь, – проворчала Торнада, от которой за пару шагов разило пивом. – Голова мякинная, как у нас дома говорят.

– Если вам интересно, я ничего не понимаю. – Я перехватил взгляд чародея, задержавшегося у двери, и невольно поежился.

– Гаррет, даже Плоскомордый догадался, что Монтецума слиняла с бабками, – наставительно проговорил Морли. – И бабки там нехилые. Сам посчитай, сколько лет она Норт-Энглиша доила.

– А! – Все мы одним миром мазаны, кроме, разве что, Плеймета и, может статься, Пулар Синдж. Нахапать добра и смыться, прежде чем законный владелец потребует его вернуть. И морду кирпичом – дескать, знать не знаю, ведать не ведаю. Помнится, Морли не раз этакую штуку проделывал. Вот только он позабыл, что с нами Торнада, а она не удержится, чтоб в первую же ночь свою долю в кабаке не спустить. По правде сказать, она и жива-то до сих пор благодаря своей грубой силе и редкостному везению.

Не думаю, что Плоскомордый это понимает. Бедняга, однажды ему придется горько пожалеть, что он позволил ей втянуть себя в ее делишки.

Я посмотрел на Маренго. Тот по-прежнему не собирался сливаться с толпой. Тоже мне, пуп земли выискался! Мы для него неподходящая компания. Вперед, Тама. Грабани его по полной. Никто не расстроится – ни Макс, ни красотки наверху. Мир будет намного лучше, когда Маренго Норт-Энглиш перестанет быть спесивым болваном.

– Чего тебе, надоеда? – спросил я попугая, ущипнувшего меня за ухо.

Он ничего не ответил, хвала небесам. И без того на меня косятся, а скоро начнут мною детей пугать.

– Где-то тут должны быть Садлер с Краском, – проговорил я задумчиво.

– Твой приятель из тайной полиции их поймает, – отозвался Морли. – Если уже не поймал.

Релвей, естественно, исчез, словно его и не было. И половина гостей разбежалась.

– Ты с нами? – поинтересовался я у Синдж.

– Двойная доля, – предложил щедрый Дотс. Торнада поперхнулась. – Соглашайся. Сколько можно на побегушках у Релианса быть?

Морли знал крысюков. Но он не учел, что Синдж – умница. Она сообразила, что ее пытаются обвести вокруг пальца. С некоторым усилием она заломила бровь и поглядела на меня, будто спрашивая: «Двойная доля чего, Гаррет?».

– Я не пойду, – сказал я. – Дел по горло. Поймаете – приводите сюда. – И повел глазами в сторону чародея, предупреждая, что он может нас подслушать. Но мои товарищи не обратили внимания: они уже все были в погоне. – Торнада, успокойся. Приведите ее сюда, понятно? Есть на свете вещи поважнее денег.

– Ух ты! – восхитился Тарп. – Какой слог, Гаррет! Уймись, Торнада. Он, похоже, прав.

– Будь осторожна, – сказал я Синдж. Она меня поняла: ее спутники не из тех, кому стоит полностью доверять.

Но они так никуда и не ушли.

– Гаррет, внимание! Вот– вот начнется неудачная по времени и подготовке попытка вызволения.

– Что-что?

Раздался грохот, и в залу через входную дверь влетел кентавр с пикой в каждой руке. На его пути встретились прислужники чародея, они столкнулись и все трое повалились на пол. Действительно, не вовремя: погоди он минуту-другую – и встреча состоялась бы не в доме, а на улице.

Чародей наконец отвел от меня свой пристальный взгляд.

– Это что такое? – озадаченно спросил Морли.

– Свита Слави Дуралейника, – ответил я. По всей видимости, они следили за своим патроном, но издалека, иначе этот кентавр не ввалился бы в залу, как говорится, «на дурачка». Поднявшись с пола, он внезапно обнаружил, что на него глядит с полсотни человек. Попытался развернуться, но его копыта разъехались на полированном камне, и он вновь, с громким ржанием, грохнулся на пол, да еще долбанулся подбородком. Ну, доложу я вам, у него и лексикон! Попка-Дурак – и тот уши крыльями зажал. Изъяснялся он не на карентийском, но все мы – по крайней мере мужчины – побывали в том месте, где говорят на этом языке.

Появились другие кентавры. Подобно первому, они мгновенно впали в растерянность. Их лица выражали одновременно решимость освободить друзей Дуралейника и желание прикончить его врагов. Но и то, и другое сделать было затруднительно, поскольку они явно не ожидали, что врагов окажется так много. По-моему, они рассчитывали на кавалерийский наскок: примчался-схватил-удрал. Видимо, их сбила с толку та половина гостей, которая благополучно слиняла.

Первому кентавру изрядно досталось: прежде чем он успел снова подняться, свои же затоптали его чуть ли не до смерти. А потом на него накинулись ребята Блока и мои друзья. Как ни забавно, орлы из «Клича», с их-то ненавистью к не-людям, остались в задних рядах. А уж кому, как не им, было разбираться с кентаврами: ведь кентавры – самые вероломные из обитателей Кантарда.

Чародей мгновенно окутался молниями, причем ярчайший из огненных сгустков клубился у него на уровне живота. В следующую секунду послышался звук, к которому я уже успел привыкнуть за этот вечер. Чвак! Кентавров попросту вынесло из залы, чему они, думаю, были несказанно рады. К несчастью, никто из них не треснулся по дороге о стену или о косяк. Кавалерийский наскок обернулся паническим бегством.

Я огляделся по сторонам. Не нужно быть семи пядей во лбу, чтоб сообразить, что кентавры рассчитывали на союзников в доме. Но таковых не нашлось. Отсюда следовало, что Дуралейник затеял набег, не позаботившись выяснить, что и как, полагаясь исключительно на внезапность. На него это не похоже.

В порыве отчаяния, что ли?

– Любовь слепа, глупенький.

– О нет!

– О да. Увы. Твои безумные домыслы оказались не такими уж безумными.

Снаружи донеслись вопли. Кентавры сцепились с кем-то еще, причем битва, судя по лязгу и крикам, разгорелась не на шутку. Я ухмыльнулся. Некоторые из гостей, видимо, позаботились привести с собой маленькие армии.

В каком печальном мире мы живем! Люди не доверяют друг другу, не то что раньше…