Она чужая - Евгения Мэйз Страница 101

Девушка неожиданно продолжила, можно сказать ее голос внезапно потеплел и даже больше прозвучал так, как будто что-то, если не повеселило ее, так обрадовало в неожиданном решении. Что-то типа того. Кэш также обратила внимание на то, что плечи женщины внезапно расслабились, а пальцы «весело» забарабанили по баранке руля.

Что еще можно добавить в пользу того, что девушка себе на уме?

Кэш вспомнились слова Хлои о том, что семье Минди принадлежит едва ли не все в городе, скорее всего и автомастерская тоже является частью семейного бизнеса. Она открыла бардачок, доверху наполненный разнообразными миниатюрами с духами от все той же марки Ив Роше, салон сразу наполнился ароматом сладкой вакханалии, от чего сразу стало немного дурно. Кэш не ожидавшая такого разнообразия присвистнула.

— Ого! Любите Ив Роше?

— Не я, Брэд любит фруктовые запахи, а я стараюсь удивить его, — пояснила девушка без тени смущения и тут же добавила, — там в глубине посмотри. Должна быть пачка с визитками, резинкой перевязана.

Зря! Зря она спросила!

Ей ведь не обязательно знать о том, что предпочитает ее благоверный. И еще на «ты» к ней обратилась, а они вроде на брудершафт не пили. Кэш поморщилась про себя, откуда у нее только взялись предубеждения по отношению к этой девушке?

Никак иначе она ревнует. Ревнует чужого мужчину.

Кэш отыскала в глубине парфюмерного царства ту самую пачку, перебрав карточки цветного картона, найдя нужную (так во всяком случае ей показалось).

— Спасибо, — Кэш только кивнула, рассерженная только что мелькнувшими мыслями.

Что собственно говоря изменилось? Извинился перед ней Алекс и что с того? Отчасти объяснил произошедшую ситуацию, но ведь уехал и найти ее потом не пытался, видимо мало что для него значили те чувства, которые отравляли существование Кэш на протяжении года.

Алекс нашел себе подружку, а Кэш покуролесила, заводя ничего не значащие интрижки.

Потом все затихло, все так, как и предсказывал Клейтон.

«Стоит увлечься хотя бы на секундочку, проявить интерес к кому-нибудь другому и становится чуть легче.»

Видимо он знал, о чем говорит. Интересно, а кто та барышня, что разбила ему сердце? Наверняка была такая.

— Понимаешь, это как заново начать ходить — тяжело, трудно, больно, но с каждым разом ты пытаешься сделать большее количество шагов, чем в прошлый раз, иногда злишься на себя, старательно игнорируешь боль, — Клейтон смотрел ей в глаза, серебристо-серые глаза мужчины смотрели на нее с самым серьезным выражением, он держал свои руки на ее плечах, тем самым удерживая ее на месте и не давая ей уйти. Попыток еще не было, но Клейтон видимо знал, что они будут, он только-только увел ее от основной массы людей, в какую-то богом забытую рощу из трех березок и пенька.

Кэш, как сейчас помнила тот день в Аскоте, когда она решила прервать свой тур по злачным странам Европы и заглянуть в цивилизованную ее часть, в столицу Туманного (а по факту уже давно солнечного) Альбиона, проведать тех, кто живет в Лондоне. Таких осталось совсем немного, если быть точным, то это был один только Клейтон. Керриан укатила в Турцию к Нирану, а брат Клейтона — Феликс, переместился в Вену вместе с перекочевавшей в Австрию столицей вампиров.

Клейтон приложил все усилия, чтобы она не скучала, а наоборот развеялась, организовал все в лучшем виде: никаких тебе молчаливых выставок, громких премьер, наоборот — скучнейшие и раздражающие светские мероприятия, где только и требовалось, что улыбаться и вести беседы ни о чем — погода, что подавали там и там, светские сплетни, темы из разряда «а вы слышали герцогиня?..», «видели, что было на ней?».

Кэш знала об эффекте улыбки и выделяющихся от нее гормонов радости, особенно, если эта улыбка была продолжительной и приправленной хорошей дозой алкоголя.

Королевские скачки вроде как должны были быть захватывающими, но и там не обошлось без пустой, светской болтовни. Кэш все понимала, что другую девушку — это скорее всего увлекло бы. Еще бы! Наряды, голубая кровь, шляпки, шампанское и клубника со сливками в окружении видных женихов и сильных мира сего. Да только ей тогда было плевать, даже если бы она пришла в мешке из-под мусора и все обсуждение вдруг переместилось бы с молодой герцогини на ее персону, даже если бы на нее, наплевав на все правила приличия, стали показывать пальцем.

— Оглянуться не успеешь, как в определенный момент все перестанет замечаться, станет частью тебя, а потом и вовсе растворится. Просто это надо пережить и от тебя зависит, как скоро это случится, — Клейтон медленно провел по ее плечам сверху вниз, перемещая их ей на бедра, а там и вовсе на ягодицы.

Кэш прищурилась. Она может быть расстроена, но не настолько же!

— Клейтон! Не знай я тебя, то наверняка бы подумала, что это весьма наивная попытка убедить меня отправиться с тобой в койку. Руки убери!

Мужчина лишь приподнял бровь в ответ на это, оставшись внешне невозмутимым. Серые глаза в следующую секунду весело блеснули, выдав его веселье, а руки в противовес ее требованию никуда не убрались, а наоборот прижали ее бедра к своим. Если уж кому и плевать на все правила приличия, то это ему! Он в этом светском бульоне целую вечность варится и все ему нипочем. Высшее общество? Плевать! Королева рядом? Она — человек и все поймет.

— А у меня есть шансы?

Кэш сложила руки на груди, пытаясь хотя бы таким образом отгородиться от наглеющего мужчины. Не орать же в самом деле? И так их уединение не осталось незамеченным, а тут она добавит огонька и только сама будет в этом виновата. Причем ей-то все равно на этих благородных «прыщей», орать-то она будет чисто из-за возмущения.

— Нет никаких шансов. Иди на хер!

Мужчина склонился к ее губам, проигнорировав ее посыл и руки, что с силой уперлись ему в грудь.

— Почему бы не начать с того, кого ты знаешь? — в голосе мужчины появились вкрадчивые интонации.

Кэш не то с интересом, не то с паникой смотрела на приближающееся лицо мужчины, решая, что ей делать дальше и не переставая отталкивать его, так что нитки платья предупреждающе затрещали.

— Не собираюсь я с тобой ничего начинать! Отпусти меня!

Мужчина все же коснулся ее губ, прижал ее тело к своему до боли в руках, слегка смяв ее губы, и, чуть помедлив, тут же отстранился, выпустив ее из рук.

— Запомни это состояние, милая. Будь злой, возмущенной, саркастичной, — он замолчал на последнем слове, к нему вернулось его прежнее состояние хладнокровной невозмутимости, — хотя нет, тебе это не пойдет. Ироничной, но уж никак не расплывающейся в кисель размазней. Даю тебе первый и последний совет в стиле «разбитое сердце и как его вылечить».

— А что будет потом? — полюбопытствовала Кэш, они уже возвращались к остальной массе людей. Она не смутилась и не покраснела, все что было в ней — злое веселье.

— Дальше пойдет практическая часть, придется закреплять теорию.