Исчадие ветров - Брайан Ламли Страница 10

— Вы телепат, да? — спросил я, впрочем, скорее, утвердительным тоном. Он немного повернул лицо ко мне и вскинул одну белую бровь.

— Что вы можете знать о телепатии?! — произнес он таким тоном, что мне стало ясно, что мои собственные способности здесь не котируются. — Кто я… каков я… это совершенно не важно. — Он обвел взглядом салон самолета. В профиль он со своим крючковатым носом походил на какую-то странную белую хищную птицу. Взглядом прищуренных глаз он впился в Трейси, съежившуюся в хвосте самолета. — Важно лишь то, — продолжил он, — зачем я послан сюда! — Он хозяйским жестом указал на Трейси: — Девушка! Иди со мною. Немедленно!

Я не успел ничего сказать, просто захлебнулся изумлением и гневом от этих слов, а он тут же вновь повернулся ко мне.

— Вы здесь главный, да? Я вижу, что да. Все остальные — вы трое — приглашены присоединиться к Братству Итаквы. — Ваши судьбы совсем не безразличны Шагающему с Ветрами. А мы, Дети Ветров, его народ здесь, на Борее, и я его посол. Времени на раздумье у вас будет немного, но подумайте как следует. Альтернатива ужасна. Сейчас я заберу девушку, которая приглянулась Итакве, а потом вернусь узнать, что вы решили. У вас три часа. — Он снова повернулся к Трейси; его тонкие, ледяные даже на вид губы перекосились в дьявольской ухмылке. — Пойдем, девушка. Тебя надо подготовить для встречи с Итаквой!

Я шагнул к нему и уткнул дуло пистолета в ямку под нижней челюстью.

— Как тебя зовут, собака? — прохрипел я, утратив всякую способность владеть голосом. Он вытянулся во весь рост — на дюйм или два больше меня, — глаза его сделались похожими на два куска темного мрамора.

— Меня звали Борис Жаков, но это не важно. А теперь я верховный жрец Итаквы, воля которого непререкаема. Ты отказываешься отпустить девушку со мною?

— Послушай, Борис Жаков, — проговорил я, пытаясь выкинуть из головы кровожадные намерения. — Эта девушка — моя сестра. И ни ты, ни любой другой человек или чудовище никуда не уведет ее против ее воли. Пока я жив, такому не бывать. Ты пришел безоружным, так что я не стану убивать тебя. По крайней мере, сейчас. Но если мы снова встретимся…

— Тогда тебе точно не жить! — перебил он меня.

Еще секунду мы глядели друг другу в глаза, а потом он презрительно махнул рукой и снова повернулся к Трейси.

— Ну что, девушка, хочешь увидеть брата и его друзей мертвыми? И, вероятно, погибнуть самой вместе с ними? Или все же предпочтешь стать спутницей Итаквы, невестой Владыки снега и вечно жить в славе и радости? — Его глаза вновь засверкали блеском безумия.

Трейси шагнула вперед и, не успел я пошевелиться, чтобы остановить ее, как она со странным, ошеломленным лицом протянула к русскому дрожащую руку. Он схватил ее своей бледной клешней… и вдруг запрокинул голову и заорал так, будто его проткнули раскаленным добела копьем!

Мне показалось, что он бесконечно долго стоял с протянутой рукой, которая тряслась, будто он схватился за голый высоковольтный провод; потом он отдернул руку, прижал ее другой к груди и рухнул на колени. В его глазах уже не было прежнего высокомерия, они превратились в запавшие черные дыры на мертвенно-бледном лице. Трейси сделала еще шаг, и он в испуге вскинул руки и взвизгнул, как побитый пес. И только тут я заметил, что рука, которой он схватил Трейси, почернела, как смола, с мизинца слезли кожа и мясо, явив напоказ белую кость!

Лицо Трейси тоже сразу переменилось. Куда делось то обреченное, как у загипнотизированной, выражение лица, которым она обманула меня, своего брата, так же успешно, как и русского? Она снова протянула руку, на сей раз раскрытой ладонью вверх, и показала ему один из звездных камней. Потом взяла пальцами цепочку и покачала камнем перед перекошенным лицом Жакова.

— Скажи Итакве, что если он хочет заполучить Трейси Силберхатт, ему придется взять и вот это!

Русский, шумно хватая ртом воздух и всхлипывая от боли, страха и ярости, с трудом поднялся на ноги; его глаза вновь налились тем же безумным черным блеском, что и прежде. Прижимая к груди обожженную руку и с трудом заставив себя отвести глаза от камня, он, неотрывно глядя в лицо Трейси, начал пятиться к двери.

— Ты!.. — резко бросил он. — Клянусь, ты достанешься Итакве! — Его голос дрожал от маниакального гнева. — И когда он натешится тобой… о, пусть даже вечность пройдет…

— Вон! — крикнул я. — Вон, или я пристрелю тебя прямо здесь!

Я подал знак Уайти. Тот распахнул дверь, а потом всем своим весом толкнул русского в спину. С изумленным сдавленным криком Жаков полетел вниз. Мгновением позже он вновь появился в поле зрения и, не оглядываясь, зашагал к своему волку. Ему помогли взобраться зверю на спину, он вцепился здоровой рукой в мех на загривке волка и, пнув его пятками, погнал зверя в сторону пирамиды. Подпрыгивая на спине чудовищного «коня», похожий на колдуна из кошмара, который может присниться после фильма ужасов, Жаков вскинул голову и жутко, протяжно заулюлюкал. Его вопль громко раскатился в морозном воздухе.

Не успело замереть эхо, как в носу самолета резко прогремела винтовка Джимми.

— Началось! — крикнул Уайти, сгорбившись у пулемета. Я кинулся к своему окну. И тут разверзся ад.