Маленьких все обидеть норовят! - Виктория Иванова Страница 10

И чего орать? Оборотень — ну и что с того? Зачем так орать? Чай, не диковина какая… кусучая.

Пока я недоуменно хлопал ресницами, вокруг рыжика, замершего подле какой-то девицы неопрятной наружности (она собственно и верещала), завертелась толпа, скрутила и потащила его куда-то вглубь городка.

— Это как понимать? — тихо осведомился я.

— Видимо, здесь оборотни сродни государственным преступникам, — обеспокоено ответила мне Элиа, быстро пересаживая сопящего малыша вперед и явно готовясь к схватке.

— Чем это ему грозит? — теперь я требовательно смотрел на Аэлин.

Поэтому пришлось ответить именно ей:

— Казнью. На Судной площади…

— Но… Э… Судить-то его будут?!

— Какой «судить»?! — взвилась эльфийка. — Сейчас казнят без разговоров!!

Невеселый смешок — «Вот за это я и люблю светлых! Совершил что-то? Через две минуты уже на плахе! И никаких тебе „темных“ проволочек, типа допросов свидетелей, речей присяжных поверенных…»

Та-а-к… Не то, чтобы я сильно дружил с Шамитом… Но Гил же мне бошку открутит и скажет, что так и было!

— Элиа! Берешь наших верховых животных и на южную окраину. Ждешь там нас и прикрываешь отход. — Ага, куда же я тебя еще потащу с Ташем? — Аэлин, за мной, быстро!!

Темная вскинулась, но я грозно глянул на нее, и ей пришлось подчиниться. М-да, иногда Клятва очень даже хорошая вещь…

Я с трудом проталкивался сквозь толпу запрудившую площадь. Кэрк`хаан!! Да расступитесь же вы! Рыжика же сейчас… Что тут у них с оборотнями делают?! На костер? Веревка? Топор? Т`кере! Можно подумать, на Судную площадь выбралось все население этого всеми богами забытого городка!

— Ну, почему забытого? — сладко мурлыкнул кто-то сбоку. — Я все-о-о помню!

Резко обернувшись на звук, я увидал рядом Михшула, задумчиво похлопывающего по ладони кадуцеем… Горбоносый кинул на меня короткий взгляд и ухмыльнулся:

— А особенно помню, как некий рыжий оборотень, окончательно обнаглев, взывал к Воконру, хотя в тот момент вам покровительствовал я! А потом еще и…

Не думая ни о чем я рванулся вперед и вцепился в воротник рубахи чернявого. Как не странно, сейчас он был одет подобно самому обычному горожанину. Встряхнул пару раз и, зло ощерившись, уставился ему в глаза:

— Так это твои проделки?! Так вот теперь слушай сюда, божественная твоя морда! Откуда ему знать, кто, когда и кому покровительствует?! Да в этой сумасшедшей компании светлых, он — единственный вор! Или ты нарочно хочешь уничтожить всех тех, кто тебе поклоняется?!

Бог задумчиво посмотрел на пропоровшие его одежду черные когти и осторожно выпутался из моих рук:

— М-да… Неувязочка вышла… Ладно-ладно, парниша, расслабься… Вытащим мы сейчас твоего рыжика! Зуб даю! — А потом окинул взглядом толпу: — Слушай, вон та блондинистая эльфийка ведь с вами?

Я нашел взглядом Аэлиниэль, отчаянно пробивающуюся к помосту, на который уже вывели рыжика, и, не понимая, чего хочет бог, кивнул:

— Н-ну… Вообще-то да, а что?

На губах Михшула заиграла плутовская улыбка. Потерев ладони, бог воровства, пропел:

— Отличный расклад получается… Прямо-таки балладный!

И направился к страже.

Хоть никто, похоже, кроме меня и не видел бога воровства, но толпа покорно расступалась перед ним, пропуская (вот уж точно неисповедимы пути богов!), а одного особо нерасторопного мужика, мешавшего пройти, Михшул от души огрел кадуцеем по голове (мужик замер, ошарашено замотав головой), бросив на ходу:

— Благословляю тебя, сын мой! Иди и не греши боль… ой, не та опера!.. Ну, займись, в общем, чем-нибудь! Попутешествуй, что ли?… Только как можно дальше!

Мужика как ветром сдуло.

Гм… Меня терзают смутные сомнения… А меня так кадуцеем по голове в Кардморе никто не?… В смысле, не благословлял? А то чего-то оч-чень похоже…

— А надо? — вкрадчиво поинтересовалась пустота рядом голосом Воконра. — А то я могу!

Как-то и не сомневаюсь…

Мотнув головой, я отыскал взглядом Михшула. Бог воровства, между тем, уже добрался до Аэлиниэль и сейчас что-то быстро втолковывал ей на ухо. Судя по отсутствующему взгляду эльфийки, та совершенно не замечала горбоносого, но внезапно бледность начала отступать с ее лица, и девушка стала еще увереннее проталкиваться вперед…

Ой, и что мне это все так не нравится?…

Жизнь — дорога. Где-то ровная и гладкая, где-то в выбоинах и колдобинах.

Жизнь — дорога. Но живущий — не просто путник.

Многоликие долгие века были изгнанниками. Вот и боги у нас такие же… Мама как-то всплакнула — неправильные… Говорят, за Гранью миров живет Вестенбур, его даже богом трудно назвать, он просто делает колеса… Обычные колеса, деревянные, со множеством спиц… Сделает он колесо, да толкнет катиться его вперед по дороге жизни… И каждое колесо — чья-то судьба.

Сделано пол-оборота — оказался наверху, сыплется на тебя счастье, удача, богатство… Что ценил в жизни — то и получишь.

Еще пол-оборота — и ты на земле, тяжелый обод, к которому привязан, вдавливает в грязь… И ждет тогда тебя предательство, обида и нищета…

Пол-оборота — горе. Пол-оборота — счастье. Пол-оборота — жизнь. Пол-оборота — смерть…

Побежало мое колесо по дороге, сделало пол-оборота, взметнуло душу вверх, к самым небесам — Лерса жива! Жива, жива! Снова и снова можно повторять…

Но крутится колесо дальше. Заканчивается оборот, хрустят кости под тяжелым ободом — и мчится по улице взбесившийся конь, шарахаются в разные стороны напуганные люди, а одна девчонка, хрупкая, чем-то неуловимым похожая на Лерсу, замирает на дороге…

Инстинкты зверя, затаившегося в человеческом теле, срабатывают сами — отбросив поводья, я метнулся вперед, ладонь сомкнулась на узком запястье… Резкий рывок.

Мы катимся по земле. Конь мчится дальше… Все кончено.

Я медленно сажусь, глотая воздух — нельзя так резко позволять зверю командовать телом: все плывет и качается, глаза никак не перестроятся, и даже запястья на мгновение утончились, покрывшись короткой рыжей шерстью…

А с лица спасенной девушки все не пропадает страх, глаза медленно округляются, словно она только сейчас поняла, что происходит…

— Ааааааааааааааа!!! Оборотень!!! Люди, спасите, оборотень!!! — она отчаянно вырывается из моих рук.

Толпа закружила, поволокла куда-то вперед, мелькнуло на мгновение испуганное лицо Аэлиниэль, я встретился взглядом с удивленными глазами Дирана…

Людская масса тащила, пинала, кружила в чудовищном водовороте, мелькали дома… И тонкая, почти невесомая нефрэйная веревка, обхватив запястья, обжигает руки.